Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— По зубам, говоришь? — перебил Утехин, и на его лицо набежала тень. — Ты, Андрей, не спеши, а то кабы потом челюсть вместе с головой не потерять. Не забывай, что игру нам предстоит вести не с момент-агентами, которых при концлагерях на скорую руку клепают, а с настоящими мастерами, имеющими еще довоенный опыт работы.

— А я и не обольщаюсь, Георгий Валентинович, — не стал обижаться тот. — Думаете, забыл, как зимой обожглись с подставой Ильченко? Трех таких парней из-за этого гада потеряли!

— Это хорошо, что не забыл, потому что второго прокола, тем более в такой операции, мы допустить не имеем права.

— Не допустим! Тут они в наших руках!

— Тут еще голова нужна! — сухо заметил Утехин. — Я не меньше вас радуюсь, что Северов живой, да еще и с подарком вернулся, но не стоит забывать — вернулся он из Берлина, а там не хуже нас дело знают. Не мне вам объяснять, как в СД и в гестапо людей обрабатывают.

— Значит, будем проверять, и в первую очередь этого гитлеровского засланца! — заключил Сафронов.

— Правильно мыслишь! — одобрил Утехин. — А для начала определимся, откуда плясать начнем. Малаховка или городская квартира? Как думаете, ребята, где они скорее всего выйдут на связь, ежели что?

Контрразведчики призадумались. У каждого варианта были свои преимущества и недостатки. В поселке, где находилась служебная дача СМЕРШ, людей почти не было. Каждый человек был здесь на виду, и в таких условиях искать связи с резидентом не представлялось возможным. И если вернувшиеся из Берлина намерены вести двойную игру, скорее всего, они на время затаятся, дожидаясь подходящего момента. Но как раз этого самого времени ни у Утехина, ни у его подчиненных не оставалось: логика развития операции, а еще больше ход последних событий на фронте диктовали свои условия. Надо было идти на риск: селить Северова с его подопечным прямо в городе, на одной из конспиративных квартир в Тихвинском переулке, и предоставить им полную свободу действий, в расчете на то что опытные разведчики наружного наблюдения смогут засечь любой подозрительный контакт.

Решив вопрос с размещением, они засели за разработку плана проверки. Работа над ним уже подходила к концу, когда в кабинете раздался звонок телефона — дежурный по главку по всей форме сообщал, что в управление СМЕРШ Московского военного округа доставили двух задержанных на железнодорожной станции Хорлово гитлеровских агентов-парашютистов. Заперев документы в сейф, группа в полном составе выехала на встречу с Северовым.

Дорога в управление заняла не больше двадцати минут, и все это время их мучила мысль — не сломался ли Северов, пока находился в стане противника? За время войны они десятки, сотни раз беседовали с выполнившими задание в тылу врага советскими разведчиками, десятки, сотни раз они допрашивали взятых в плен либо добровольно перешедших на нашу сторону гитлеровских агентов, и каждый раз вопрос о том, насколько можно доверять этим людям и той информации, что они предоставили, оставался актуальным. Жестокое, но справедливое правило разведки «не проверил — значит, проиграл» сурово действовало как для своих, так и для чужих. Для всех одинаково строго и по-военному жестко.

По-человечески Утехин готов был задушить в объятиях чудом уцелевшего Северова, но, как профессионал, он обязан был ставить под сомнение каждое его слово. Тем не менее, когда навстречу ему из кресла поднялся осунувшийся, заросший густой щетиной Виктор, да еще со следами «горячего» приема бойцов Капелькина, в нем что-то дрогнуло. Шагнув друг к другу, они крепко обнялись. Настороженный Дуайт молча наблюдал за их встречей. Пожав ему руку, Утехин ощутил легкую дрожь, и это напомнило ему, что впереди предстояла трудная работа.

Подождав, когда схлынут первые эмоции, он поручил офицерам заняться Дуайтом, а сам вместе с Виктором перешел в соседнюю комнату, чтобы побеседовать с разведчиком наедине.

За окном уже сгустились ночные сумерки, когда Виктор и Николай закончили писать последние строчки в своих рапортах. Завершился их первый день в Москве ужином в столовой управления, после него они вместе с Сафроновым отправились на конспиративную квартиру, а Утехин и Окунев возвратились на Лубянку. Не заглядывая к себе, контрразведчики поднялись в приемную Абакумова. Здесь уже находился начальник Третьего отдела подполковник Барышников. С недавнего времени ему приходилось не только заниматься разработкой заброшенных в тыл советских войск гитлеровских агентов, но и держать в своих руках нити всех радиоигр, что вели органы СМЕРШ.

Все вместе они вошли в кабинет. Абакумов задумчиво стоял у окна, обернувшись на стук двери, он вяло поздоровался. На лице его лежал отпечаток смертельной усталости. Перед решающей схваткой под Курском Абакумов практически не спал. При такой нагрузке не выдерживало даже его богатырское здоровье. Глаза от хронического недосыпания воспалились, щеки глубоко запали, кожа напоминала пергаментную маску.

Обложка дела радиоигры «Загадка» Главного управления контрразведки СМЕРШ