Загадка фарфоровой балерины

Болтливостью Ольга Александровна не страдала, даже наоборот. Поэтому тут Настя могла быть спокойна. Волновало только то, что мама совсем не стремилась как-то реализоваться в профессии. Идти преподавать в музыкальную школу категорически отказывалась. Настя предложила попробовать давать частные уроки музыки. Но Ольга Александровна отнеслась к этому скептически. Все же ей было трудно смириться с произошедшим. Но Анастасия верила, что однажды мама примет все случившееся как данность.

Отец вселил в нее эту веру, сообщив, что увидев принесенную дочерью статуэтку балерины, мама загорелась идеей своими руками делать фарфоровых куколок. Даже какой-то литературой на данную тему уже обзавелась.

На самом деле Ольга Александровна всегда тяготела к рукоделию, но времени им заниматься обычно не было. Да и те ее несколько вышитых картин, признаться, вышли не очень удачными.

Кошка, которую назвали Асей, практически не слезала с Настиных колен. Весь разговор за столом крутился вокруг именинницы и ее дальнейшей судьбы.

– Вот тебе и восемнадцать, доченька. Скоро замуж выйдешь, оставишь нас, – вздохнула Ольга Александровна.

– Мам, какое замуж? – округлила глаза Настя.

– А что? Это у нас можно хоть до сорока гулять. А тут в двадцать три уже заклюют за то, что не замужем.

Девушка отмахнулась. Она с трудом представляла себя замужней дамой.

– Признавайся, уже завела себе какого-нибудь ухажера тут? – подмигнул отец.

Анастасия недовольно цокнула, и родители больше не стали наседать. Андрей Васильевич спросил о другом:

– Дочь, ты насчет медицины окончательно передумала? Не хочешь эти свои танцы бросить?

Вопрос прозвучал так серьезно, что стало не по себе. Отец никогда не давил, не настаивал. Но все в доме делалось по его правилам. Девушка кожей чувствовала на себе внимательный взгляд родителя. Она невольно казалась себе виноватой в том, что теперь, судя по всему, придется забыть о врачебной карьере. Словно обязана была стать именно медиком.

– Это не просто танцы, пап, – Настя рассердилась.

Мир балета принадлежал только ей. И с каждым днем она срасталась с ним все основательнее. Пускать в него даже самых родных людей не хотелось. Та ее прошлая жизнь теперь казалась чем-то далеким и зыбким, как сон. Реальность была здесь и сейчас. И в этой реальности она балетная танцовщица, как оказалось, с неплохими перспективами.

– Меня назначили на одну из ведущих ролей в балете «Гаянэ». Его ставят к Новому году в нашем Театре оперы и балета, – вдруг сообщила Настя.

От волнения все конечности стали ватными. Она даже положила на стол вилку, чтобы случайно не выронить. Руки не слушались, словно чужие.

– Ничего себе новость! – мать впервые за вечер по-настоящему оживилась. – По-моему, это успех! Что за роль?

Настя замялась, потому что сама еще толком ничего не знала. Будь здесь интернет – уже давно прочла бы все, что можно, о балете Хачатуряна. Конечно, Вава им многое рассказывала, но вопросы все равно оставались. Да и, чего уж скрывать, Настя боялась сглазить. Ведь сам режиссер ее пока еще не утвердил. Вдруг она поспешила говорить об этом родителям? Теперь будут ждать от нее новых достижений. А если Королевич ее забракует, стыда не оберешься. Девушка поспешила переключить внимание родителей на другую тему.

– О балете я вам позже расскажу, когда все будет окончательно решено. Мам, а помнишь, ты что-то говорила о сестре, которая стала балериной?

Отец перевел на супругу озадаченный взгляд.

– Да, а что?

– Я хочу узнать о ней подробнее.

Мать замешкалась, но все же не стала отказываться. Заговорила тихо, задумчиво.

– Да, старшая дочь моего отца все-таки стала балериной. Она лет на десять старше меня. Мы всего один раз виделись. Я тогда была маленькая. Отец их с матерью бросил, когда та только родилась. Ее мама потом вышла замуж за какого-то партработника, и сама пошла по партийной линии. Тот мужчина девочку удочерил, дал ей свою фамилию.

– Как это удочерил? – удивился Андрей Васильевич, очевидно, тоже впервые слышавший подробности этой истории. – Разве так можно? Она же не сирота.

– В том то и дело, что отец от нее официально отказался, – еще тише сказала мать, опуская голову.

– Отказался? Как? – теперь уже спрашивала Настя.

– А как отказываются от детей? Вот так и он… Написал официальный отказ. Моя мать перед свадьбой настояла…

За столом повисла напряженная тишина. Никто не знал, что сказать. Ольга Александровна явно чувствовала себя не в своей тарелке, хотя на самом деле ей было не в чем себя винить. Наверное, нужно было разрядить обстановку, сменить тему, но Настя решила идти до конца.

– А когда вы с ней виделись?