Загадка фарфоровой балерины

Носки их обуви соприкасались, а лица были настолько близко, что они наверняка ощущали дыхание друг друга, щекочущее кожу. Таня не успела ничего возразить, когда парень вдруг привлек ее к себе и стал целовать. Настя тактично отвела глаза и заметила, что на пороге общежития достаточно многолюдно – студенты прятались от уже лившего в полную мощь дождя и косились на выяснявшую отношения парочку.

– Вот я дура, да, Настасья? – Таня прямо в пальто из бордового микровельвета сидела на ступеньках площадки последнего этажа общежития, вновь и вновь прокручивая в голове все, что случилось каких-то полчаса назад. – Если бы курила, сейчас бы, наверное, всю пачку выкурила.

Слушая Татьяну, Настя улыбнулась. В руках Гальская нервно вертела симпатичную муфту. Ей явно шили одежду на заказ или откуда-то привозили. Вот такие замшевые казаки на овчине точно не найти в свободной продаже. Во внешности Тани сейчас было нечто женственно-бунтарское. Как будто модель со страниц «Бурды»[9].

– Честно? Я думала, умру без него. Весь этот день не жила. Вообще ничего не помню, что сегодня было, – продолжала балерина.

Анастасия понимала, что той и не нужно ответных слов. Главное сейчас – самой высказаться. Настя лишь подумала, какая все-таки классная у нее тетка.

Вечером наконец появилась Тома. Была в очень хорошем расположении духа, хвасталась новыми зимними сапогами на каблуке, расспрашивала, как прошла репетиция.

– Зацени шузы, – она поставила на стул стройную ногу, затянутую в блестящую новенькую кожу коричневого цвета. – Специально из Германии заказывали.

В восьмидесятые уже много чего можно было купить, особенно на рынках, прозванных «толкучками». Были бы деньги. Сапоги, безусловно, красивые. Только, по мнению Насти, это был хоть и дорогой на вид, но обычный «совпаршив», как любили тут искажать слово «совпошив». Однако она не стала возражать. Тем более что имелся вопрос гораздо важнее.

– Тома, а как получилось, что у нас Тайгрян ночевал? – как бы между прочим спросила Анастасия, внимательно наблюдая за собеседницей.

Девушка на секунду замерла, потом опустила ногу и медленно повернулась.

– А ты откуда знаешь?

– Когда мы утром пришли, то увидели его в твоей постели.

Тома многозначительно хмыкнула.

– Вы – это кто?

– Мы с Таней.

– С Таней? – не скрывая удовольствия, повторила она. – Но он же как-то объяснил это?

– Сказал, что друг попросил на ночь куда-нибудь уйти, потому что привел девушку.

– Ну вот. А почему ты у меня спрашиваешь? Ему не поверила? – в голосе Тамары сквозила насмешка. Она как будто забавлялась.

– Поверила. И Таня тоже.

– Это главное, – подмигнула Тома.

Отвернувшись, она стала укладывать обновку в большую картонную коробку и громко шелестеть бумагой. Видимо, разговор был окончен.

Глава 13. Катя

У Насти из головы не шли слова Павла. Стало быть, Таня скрывает серьезную травму колена или что-то подобное. Из-за этого она может лишиться способности ходить… В памяти всплыла фраза Тамары о том, что после травмы коленного сустава можно попрощаться с карьерой. «Ахиллесова пята» балетного артиста… Но спрашивать об этом у Татьяны было бы нетактично. Вроде только начали более-менее нормально общаться. А вдруг после расспросов она отдалится и замкнется?

Мучили и мысли о Томке. После их разговора остался неприятный осадок. Казалось, будто она что-то недоговаривала. И пошлые намеки Королевича в адрес Гальской настораживали. От всех этих раздумий в голове была каша. И сна ни в одном глазу. Поэтому Настя и услышала, как тихонько отворилась дверь, пропуская в комнату тоненькую фигурку.

– Кать, ты? – шепнула девушка, приподнимаясь на локте.

Фигурка вздрогнула, остановилась.

– Я, – ответила Катерина тихо.

– Чего так поздно? Еще чуть-чуть и не пустили бы.

– Так получилось.

Блондинка стала медленно раздеваться, стянула свитер и села на кровать, уставившись в казавшуюся серой из-за темноты стену. У нее как будто не было сил двигаться.

– Ка-а-а-ть, – протянула шепотом Настя. – Что случилось?

Катерина встрепенулась, словно очнувшись от наваждения, и продолжила освобождаться от одежды.

– Да ничего, – вздохнула она, а потом ошарашила новостью, – я сегодня написала заявление на отчисление по собственному желанию…

– Что? – Настя даже голос забыла понизить.

Сонно пошевелилась Тома. А Таня, оказывается, уже слушала их разговор, тоже приподнявшись на локте.

– Ты серьезно? – уточнила Гальская.

– Да. Завтра надо вещи собрать и освободить кровать, – бесцветно вымолвила Катя.