Загадка фарфоровой балерины

Рассматривая хозяина, Настя поняла, чем привлекательна внешность Платона Альбертовича. Кроме правильных черт лица, это еще и редкое сочетание темных, или скорее совсем черных волос и синих глаз. Даже начинавшие образовываться густо-фиолетовые синяки не смогли его изуродовать. А пострадавший нос, уже почти переставший кровить, придавал своему владельцу вид благородного раненого рыцаря. Наверное, этим он и очаровывал своих несчастных жертв. Не скажешь, что человек с такой внешностью – насквозь аморальный тип, да еще и маньяк, прячущий трупы в подземном ходе. Артем и Пашка на его фоне значительно проигрывали и выглядели совсем мальчишками. В сущности, ребята ими и являлись.

– А теперь объясни, пожалуйста, что это было, – обратился Платон Альбертович к Павлу, после чего слегка запрокинул голову и шмыгнул носом, пытаясь втянуть сочившуюся еще сукровицу.

– Сейчас милиция приедет и объяснит, – грубо ответил юноша. – Я все знаю про твои преступления. Не успели бы мы вовремя, неизвестно, что было бы с Татьяной.

Гальская встрепенулась, собираясь что-то сказать, но снаружи раздался резкий звук приближающейся милицейской сирены.

Первыми вошли сотрудники милиции, а за ними следователь, Павел Иванович Брусникин, с которым Настя уже разговаривала в день обнаружения женских останков в подземном ходе. Представились, как того требует устав перед старшим по званию.

– Все в порядке, товарищи, – проговорил Платон Альбертович. – Мы с ребятами все уладили. Дети не разобрались в ситуации. Бывает…

– Увы, гражданин Шелкопряд, дело не в детях. Мы вынуждены задержать вас по подозрению в ряде убийств. А ребята как раз побудут понятыми.

– Что? – отчим Павла поглядел обескуражено, не веря своим ушам. – Арестовать меня? Я же говорю, мы уже сами разобрались. Я никого не убивал. Вон, жива и невредима.

Он отвесил Татьяне шутовской полупоклон.

– Платон Альбертович, мы здесь по иному делу. У правоохранительных органов есть к вам масса вопросов. А застать вас дома или на работе довольно проблематично. Вот и пришлось мчаться сюда по сигналу ребят.

– Так вы еще и обыск собираетесь провести? – уточнил мужчина, наблюдая за тем, как следователь устраивается в кресле напротив и раскладывает перед собой какие-то бумаги.

– Сначала задам вам несколько вопросов. Если понадобится, проведем осмотр здания. Где ваша жена? Мы можем с ней поговорить?

– Она дома. Я имею в виду наше с ней общее жилье – дом по адресу улица Пушкина, 88. И она плохо себя чувствует.

– Кто-то еще здесь есть?

– Моя пожилая мать. Но она приняла снотворное и спит на втором этаже в своей спальне. Бедная старушка от вашего шума может проснуться. Ее и так мучают кошмары.

– Что же вы оставили больную жену одну дома? Чтобы побыть с матерью?

– Какое вам дело до проблем моей семьи?

– Кто еще живет или часто бывает здесь?

– Отец жил. Но он умер, когда я был ребенком. Помощница по хозяйству почти каждый день приходит. Соседи заглядывают. И все.

Платон Альбертович Шелкопряд родился и вырос в этих краях. В двадцать девять лет он, тогда еще старший лейтенант, был назначен начальником уголовного розыска. А через три года, сразу после получения звания капитана, его перевели в Москву, где он вошел в группу элитных сыщиков – сотрудников нового подразделения по борьбе с коррупцией[20]. Тогда ходили слухи, что секретное ядро группы действует по прямому поручению министра МВД Щелокова.

Шелкопряд работал добросовестно, хоть и имел репутацию любителя кутнуть. Даже майора успел получить. Но однажды то ли дорогу кому-то перешел, то ли на самом деле попался на нехорошей истории с девчонкой-проституткой. Эту историю так раздули, что начальству ничего не оставалось, как отправить его восвояси. Намекнули, что выше майора ему не прыгнуть, как ни старайся. И на этом о нем благополучно забыли. Правда, это не помешало Шелкопряду восстановиться в органах и получить должность преподавателя, а затем заведующего кафедрой одного из факультетов института МВД. Была ли история с «ночной бабочкой» правдивой или являлась вымыслом недоброжелателей – никто так и не узнал. А сам Платон Альбертович на любые упоминания о том скандале реагировал столь нервно, что желающих спрашивать практически не находилось.

– Итак, перейдем к основным вопросам, – тихо и спокойно проговорил следователь. – Что стало с вашей первой женой?

– Она сбежала с любовником, – сухо проговорил Платон Альбертович.

– У нас несколько другие сведения. Среди останков, обнаруженных в подземном ходе, ведущем от вашего дома к Театру оперы и балета, есть скелет девушки, погибшей, согласно заключению экспертизы, примерно пятнадцать лет назад в возрасте восемнадцати-двадцати лет. Быть может, вы узнаете эти украшения?

Следователь подал мужчине небольшой пакетик, в котором лежало колечко с камешком. По виду недорогое, но очень изящное. Следом протянул еще один, с цепочкой и кулоном.

– Это… это ее кольцо! – воскликнул Платон Альбертович. – И это тоже…

А потом, закрыв лицо руками, глухо простонал:

– Она, что, умерла?

– Да, и причем давно.

Он, продолжая закрывать лицо, молчал. Потом попросил: