Загадка Фестского диска и змеепоклонники

У наскальных рисунков свои законы. Они передают содержание максимально коротко, упрощенно и понятно для каждого; показывают связи; являют целое, замкнутое в самом себе. На них чрезвычайно редко можно увидеть какое-либо повествование. Сообщение сведено до смысла знака. Оно как современный плакат: само значение. Ни украшений, ни необязательных деталей. Поэтому, когда его читают, найдя к нему ключ, знаки понимаются полностью и однозначно.

Вот когда я смог убедиться в том, каким эффективным инструментом толкования была моя гипотеза. А проверять свое я мог по Кемпбеллу Гранту, который в номере 6(194) «Natural History» опубликовал множество собственноручных копий этих поразительных рисунков — настоящих произведений искусства.

Там я нашел выбранные из чрезвычайно обширной и удивительно монотематической, даже монотонной череды изображений солнечные диски как с прямыми, так и идущими по изогнутым линиям лучами. Эта «изогнутость», скрученность, как я уже пытался показать, была чем-то чрезвычайным, загадочным для тех людей: ведь они не владели никакими иными способами исследования природы, кроме непосредственного наблюдения. Между тем каждому известно, что солнечные лучи всегда устремляются по прямым линиям, что прекрасно видно, когда они пробиваются в узких разрывах облаков. Вращательное движение Солнца не заметно глазу, как и испускаемые им, помимо видимого света, потоки частиц, изогнутые траектории которых как раз и обусловлены вращением светила. Тот, что вот так рисует Солнце — и не только в Америке, но и на других континентах, — не мог об этом узнать из каких-то ненаучных, без развитой техники источников…

Многочисленны и изображения клеток. Некоторые из них составлены из множества концентрических колец, придающих им сходство с мишенью в тире; с ядром, покрытым точками; с лучами наподобие тех, что изображены при кодексном Солнце, соединенном с драгоценным камнем. Среди них наиболее важными я счел те, которые изображают деление: ведь это свойство относится к клеткам, а не к дискам. Рядом с одним из рисунков я обнаружил добавление в виде маленького кружочка, разделенного на четыре части, — очень похожего на делящиеся драгоценные камни — клетки — из кодекса Виндобоненси.

Знаки клеток обыкновенно связаны здесь со знаками лент и одинарных или двойных палочек. Самый интересный в этой группе рисунок из Сьерра-Невады, изображающий ну прямо бивалент — хромосому, образовавшую свою копию, — и по обеим сторонам от нее клетки: в них этот процесс протекает, и в результате него они возникают.

В пещере гор Сан-Эмилио есть рисунок палочки-хромосомы со знаком клетки, приданным ей наподобие головы и с конечностями, что, как я считал, означает содержащуюся в палочке потенциальную возможность стать телом. О том, что палочка является внутриклеточным образованием тела, а тело возникает путем деления клеток, говорят две по бокам туловищевидной палочки половинки разделившейся клетки, испускающие лучи.

Попутно следует упомянуть чрезвычайно схожие знаки, выражающие понятие «человека» и относящиеся к каменному веку, — обнаружены они в Европе. Их прекрасно обобщал рисунок из Мае д'Асиль в Восточной Испании.

Широко распространены и символы бивалентов, стилистически похожие на знак оллин в Древней Мексике. Однако здесь — это замечательная особенность — имеет и варианты, что передает хромосомный прагенезис! Значение же знака подтверждает, например, рисунок в горах Санта-Барбара: раздвоенная на одном конце палочка появляется из клетки.

И для этих двух знаков я нашел аналоги, обнаруженные на отдаленных территориях. Взять хотя бы неолитический знак из долины Инда, выражающий понятие «человек». У этого «человечка» нет головы не из-за неумело рисовавшего его, решил я, а по той простой причине, что он изображает не человека, а предшествующую ему бивалентную хромосому. Известны толкования этих рисунков. Например, что они изображают людей, обезглавленных при жертвоприношениях, однако мне больше импонировало предположение, что вначале люди выцарапывали на камнях биваленты, а уж потом, чтобы почтить их как божественных создателей своих, придавали форму этого бивалента жертвам, лишая их головы.

В Сан-Эмидио есть рисунок: две ленты, как бы отраженные одна от другой, и каждая с раздвоенным концом — знак их способности к новому делению. Указание на то, что эти копии содержат одни и те же сведения, что они вообще представляют собою запись какого-то идентичного сообщения, я увидел в парах дужек, симметрично помещенных на лентах, а также в их похожих отрезках, покрытых точками.

Палочка-хромосома, повторяющая геометрически знак оллин, превращается в звериную шкуру, покрытую, как невидимое вещество, точками, а оба ее бока с зигзагами показались мне указанием на две нити двойной гелисы ДНК. При ней — известный по кодексам животворный жезл Кецалькоатля, что подтверждало мою мысль о хромосомном происхождении этого жезла.