Загадка гибели линкора «Новороссийск»

Поскольку в нашем случае на корабле после сильнейшего взрыва имелись большие повреждения и потери личного состава, опять-таки, по команде с ГКП, личный состав боевых частей начал действовать в режиме аварийной тревоги. Часть функций в этом режиме передаются расчету ПЭЖа, при условии общего руководства с ГКП. Старпом, покидая ГКП, должен был оставить за себя своего первого заместителя либо наиболее подготовленного вахтенного офицера, который осуществлял бы связь с командными пунктами и КП флота, обеспечивал наблюдение за обстановкой на рейде. Он же должен был руководить действиями дежурного по кораблю, отдавать приказания на использование корабельных плавсредств. В случае необходимости один из допущенных к ходовой вахте офицеров должен был выполнять функции помощника вахтенного офицера. Он же по необходимости производил записи в вахтенном журнале. В стандартном варианте старший помощник встречает командира, информирует его об обстановке, и в случае необходимости командир направляет старпома для руководства борьбой за живучесть на наиболее опасном и ответственном участке. При анализе воспоминаний участников событий на линкоре и материалов работы Правительственной комиссии можно сделать вывод о том, что на терпящем бедствие «Новороссийске» с 02 часов 10 минут и до момента опрокидывания ничего подобного не наблюдалось. Уже только тот факт, что весь этот период не делались записи в вахтенном журнале, воспринимается как дичайшее явление, особенно с учетом важности и трагичности событий, происходивших на линкоре.

Можно принять во внимание тот факт, что командир линкора был в отпуске, старший помощник был на берегу. Можно принять к сведению и то, что строевой помощник, остававшийся за командира корабля, приняв доклады и в первом приближении определившись с обстановкой, при первой же возможности возглавил борьбу аварийных партий с поступавшей водой. Но дальнейшее развитие событий, по оценке отработки боевой организации линкора, не выдерживает никакой критики.

Даже с учетом тяжелейших повреждений корабля, больших потерь среди личного состава на корабле должна была сработать система боевого заместительства, обеспечивая все действия экипажа в режиме боевой, или, как в последнем случае, аварийной тревоги. Не было на ГКП Хуршудова, вместо него прибыл по тревоге Сербулов. Убыл с ГКП Сербулов, за него должн был остаться командир ЗАД Либерман либо командир ДГК Марченко, имевшие допуск к управлению кораблем и числившиеся боевыми заместителями старпома. И так по всем командным пунктам и боевым постам. Как мы видим на примере ГКП, схема боевого заместительства не сработала. Если бы эта схема сработала, не стали бы мы допытываться, отчего и почему не поднялся на ГКП вице-адмирал Пархоменко или контр-адмирал Никольский.

Кстати, по анализу тех же воспоминаний и из материалов работы комиссии, на командных пунктах основных боевых частей и дивизионов система боевого заместительства в первом приближении таки сработала. Остается разобраться, почему она не сработала на главном и основном участке на командном пункте корабля.

Логично предположить, что, прибыв на линкор и узнав, что командир корабля на ГКП, адмирал Пархоменко сразу поднялся бы в ходовой пост. И уж едва ли бы сошел с него до самого конца борьбы за спасение линкора. Аналогичный путь бы проделал контр-адмирал Никольский. И уж там — в ходовом посту можно было и управление корабля передать от одного начальника другому, и затвердить эту передачу соответствующей записью в вахтенном журнале или в журнале боевых действий.

Когда же, прибыв на линкор, командующий флотом узнал, что помощник командира, остававшийся старшим на борту, спустился с ГКП и, находясь в районе пробоины, организует борьбу с поступлением воды, вполне логичным было то, что в ожидании доклада об обстановке от Сербулова Пархоменко вроде как «задержался» на шкафуте. Ход дальнейших событий не оправдывает действий Пархоменко, но хоть как-то проясняет обстановку. Поднявшись в ходовой пост, адмирал быстро бы там всех «на уши поставил», глядишь, и процесс борьбы за спасение корабля пошел бы активнее, а главное — эффективнее.

А теперь представьте себе — на корабль прибывает начальник штаба эскадры Николай Никольский, докладывает командующему о своем прибытии, оценивает степень опасности, грозящей кораблю, поднимается на ФКП к дежурному по эскадре, разворачивает там штабной командный пункт и фактически начинает руководить процессом спасения линкора. Возможен ли был такой вариант развития событий? Дело в том, что прибывшему на линкор Никольскому Пархоменко приказал: «Навести порядок на корабле!» Но ведь это еще не было приказанием вступить в управление кораблем. Более того, по сложившейся (?) порочной традиции не мог начальник штаба эскадры проигнорировать командующего флотом, «тормознувшегося» на юте, и, поднявшись на ГКП, принять на себя управление аварийным линкором.