Загадка кольца с изумрудом

— Побоялась за свое и без того запятнанное имя, за достоинство. — Она поморщилась, вспомнив, как проснулась на пакетботе. — Только поэтому.

— Достоинство? — Джефф повернулся, чтобы взглянуть в глаза, задев коленом ее подол.

— Дьявол гордился, да с неба свалился, — проговорила Летти, поправляя юбку.

Джефф пристальнее всмотрелся в лицо жены. Колышущийся свет фонаря освещал его благородные черты.

— При чем тут гордость?

Летти поерзала на сиденье, словно ей было неудобно.

— Я не хотела показывать, что мы путешествуем поодиночке. О нашем супружестве и так болтают бог весть что. Зачем давать новый повод для сплетен?

— И вы решили стать миссис Олсдейл…

— Да, выдумка не из самых удачных, — произнесла Летги, тоном давая понять, что более не желает обсуждать свой поступок.

— Успех редко зависит от имени, — ответил Джефф, принимая отказ. — К тому же чем больше вымышленная фамилия походит на настоящую, тем выше вероятность, что вы будете на нее отзываться.

— А каковы ваши соображения по поводу Тротуоттла? — спросила Летти, довольная переменой темы.

Джефф вздохнул:

— Словцо необычное. Не исключено, впрочем, что этих Тротуоттлов целый выводок и живут они, не ведая нужды.

Перед глазами Летти возникла огромная стая гусей, вышагивающих но траве где-нибудь близ Солсбери.

— Но вы в это не верите.

— Нет.

— И до сих пор полагаете, что лорд Вон работает с ними…

— Я полагаю, что Вон работает лишь на Вона, — сказал Джефф. — Возможно, он ведет двойную игру, если это в его интересах.

— Какая ему от этого выгода? — спросила Летти. — К чему такие сложности?

— Они дают власть, — проговорил Джефф. — Спасают от тоски. Заставляют тренировать мозг. Всего не перечислишь. Во всяком случае, совесть Вона, как мне кажется, не беспокоит.

Летти вспомнила, как Вон стоял у гроба. Подобно серебру, которое он так любил, лорд Вон в любых условиях оставался тверд и бесстрастен. Его не волновали вопросы нравственности. Из отцовских книг Летти знала о существовании людей, которые не осложняли свою жизнь ни религией, ни суевериями и действовали, полагаясь только на разум, но впервые столкнулась со столь поразительным воплощением этой философии. Нет, такие люди ей определенно не нравились.

Она посмотрела на мужа. Погрузившись в мысли о тюльпанах и предательстве, он рассеянно смотрел в окно. Конечно, ума и рассудительности доставало и ему, но к ним примешивалось кое-что еще, и в сравнении с Воном Джефф казался куда более человечным. Быть может, то была ответственность. Совесть. Осознание, насколько хрупка жизнь, в том числе и его собственная. Это качество не обсуждают философы, его невозможно разложить на части и обратить в теорему. Оно просто есть и все. Потому-то Джефф и женился на девице без приданого и из обычной семьи, как только потребовали обстоятельства. Он выполнил свой долг, невзирая на то, что обстоятельства, по его мнению, подстроила сама девица. От этого редкого качества зависела бы и судьба Мэри, если бы ей удалось сбежать тогда из отцовского дома.

Вон в подобном положении наверняка повел бы себя иначе. Решил бы: раз она настолько глупа, пусть терпит заслуженный позор.

Звук копыт зазвучал по-иному — экипаж свернул с Кейпел-стрит и въехал на мост через Лиффи. Отражение фонарей в черной воде походило на сторожевые башни затонувшего города.

Летти поежилась, и не только оттого, что с приходом ночи изрядно посвежело. Вид недвижимой воды, замороженной фонарным светом, леденил душу. Протянув по привычке руку, она вспомнила, что плаща нет. Поспешно покидая театральную ложу, она оставила его вместе с ридикюлем. Тогда ей было жарко, большей частью от ярости.

Джефф заботливо заглянул ей в глаза:

— Вам холодно?

Летти потерла руки, покрывшиеся мурашками.

— Немного.

— Тогда сделаем вот как. — Рука, коснувшаяся ее плеча, на сей раз определенно что-то замыслила. Джефф обнял жену и притянул к себе. Тепло, исходившее от него, согревало лучше, нежели камин зимним вечером.

— Какая несправедливость! — пробормотала Летти. — Вы одеты гораздо теплее меня.

Прядь ее волос упала ему на нос. Он чихнул, убрал прядь в сторону и усадил жену поудобнее.

— Поговорим о несправедливости в полдень, когда вам в вашем муслине будет легко и уютно, а я буду изнывать от жары.

— Могу дать вам взаймы зонтик от солнца, — предложила Летти, прикрывая зевок. — Если хотите, еще веер.

— Представляю, что станет с моим добрым именем. — Когда Джефф говорил, она чувствовала движение его груди, еще не слыша голоса.

— М-м-м… — Ее больше интересовало его тепло, нежели слова. Шерстяная ткань мужского сюртука оказалась мягче, чем можно было предположить, и совсем не царапала щеку, лишь края галстука то и дело касались носа.

Летти отодвинула голову к рукаву, подальше от накрахмаленных частей костюма. Она чувствовала удивительное умиротворение, готовая в любое мгновение провалиться в глубины сна.

— Удобно? — спросил Джефф.

— М-м-хм-м… — Летти попыталась бороться со смыкавшимися веками, но бесславно проиграла.