Загадка Красной Вдовы

– Я не старый распутник, – с достоинством возразил Терлейн. – Мне пятьдесят; ей тридцать один, и мои чувства к ней – это чувства снисходительного дядюшки. Вот и все. Мне лишь не нравится, что она тратит свое время на этого высокомерного франта, доктора, или даже на симпатичного, но бесхарактерного охотника на слонов. Я понимаю, что теперь, когда молодость безвозвратно ушла, пора выбросить из головы то, что в наш ханжеский век предпочитают называть Тем Самым. И все же я скажу вам: если бы Джудит взглянула на меня так, как смотрела на Карстерса, когда он укололся копьем, я бы, наверно, сплясал румбу посреди Гарвард-сквер с бутылкой шампанского в каждом кармане. – Он задумчиво затянулся трубкой. – Однако ж, давайте посмотрим, не получится ли у меня заронить в вашу голову пару идей касательно нашего случая.

– Вы уже заронили в мою голову целую кучу идей. Но продолжайте.

– Вы пытаетесь понять, как был убит Ральф Бендер. Очень хорошо. Почему бы не подойти к проблеме с литературной точки зрения?

– Эй! – воскликнул Г. М. – Послушайте-ка, док. Вы либо недопили, либо перепили. Что вы подразумеваете под литературной точкой зрения?

– А вот что. Вы решили, что Гай Бриксгем стоял снаружи за окном и, прильнув к щели, видел, как умер Бендер. Вы говорите, что он не видел убийцу, но видел, как это было сделано, и не только, что позволило ему потом догадаться, кто за этим стоял. Вот вам принцип литературного описания: Вы входите в комнату. Что вы видите в первую очередь? Что бросается в глаза? Какая вещь или группа вещей, цвет, обстановка, освещение и тому подобное? В этом суть литературного описания. Далее. Когда Гай Бриксгем посмотрел в щель в ставнях, что он увидел? Что мог заметить он, чего не заметили мы с другой стороны? Поле зрения Гая было ограничено. Он видел лишь небольшую часть комнаты. Яд поразил Бендера именно на этом ограниченном участке комнаты. Итак, – заключил Терлейн, весьма довольный своим изложением, – давайте встанем на его место и посмотрим оттуда.

Г. М. отложил карандаш и кивнул:

– Неплохо. Хм! Давайте подумаем. Я не был за окном. Но я стоял спиной к ставням. И следовательно, могу видеть… Ага! Вот и тот, кто нам нужен! – Г. М. отвлекся, указав в окно на Мастерса, который устало тащился к ступенькам клуба, пряча голову от дождя. – Он-то был снаружи. И он нам скажет.

К тому времени, когда Мастерса подвели к столу, наброски уже лежали лицом вниз. Идея Г. М. пришлась ему по вкусу.

– Вы имеете в виду, сэр, – сказал он, задумчиво пощипывая подбородок, – что какое-то действие мистера Бендера позволило наблюдателю догадаться о том, как было совершено преступление и кто убийца? И нам, судя по всему, следует исходить из того, что самого убийцы в комнате не было?

– Полагаю, мы должны исходить из этого, – подтвердил Терлейн, – а иначе нам просто некого подозревать. Давайте для начала обозначим место. Вы стоите за окном и смотрите через разбитую панель, что ограничивает ваше поле зрения. Что вы видите?

Некоторое время Мастерс молчал, уставившись в пространство застывшим взглядом. Потом подвигал рукой вправо-влево и сжал пальцы в кулак.

– Чертовски мало! Что-то вроде узкого коридора, ведущего прямо к двери напротив. Кровать слева не видна, как и что-либо еще с этой стороны. Справа не виден ни камин, ни туалетный столик… ничего. Вижу только дверь напротив, полоску ковра и… Стоп! Секундочку, сэр! Когда вы отвели мистера Бендера в комнату и оставили там, что он сделал?

– Выдвинул из-за стола стул и сел, – ответил Г. М. – Стул с пометкой «Monsieur de Paris» – тот, который мы разобрали, – стоял с другой стороны стола, находящегося на одной линии с окном. И когда мы вошли и обнаружили Бендера мертвым, стул стоял на том же месте и был немного выдвинут. – В блеклых глазах мелькнул огонек. – Продолжай, сынок.

Старший инспектор кивнул:

– Именно так. Через ставню был виден тот самый стул и пара футов круглого стола. Дверь, ковер, стул, кусочек стола и ничего больше!

– В таком случае то, что его убило, – заражаясь его волнением, продолжил Терлейн, – должно было сработать в этом пространстве. Чтобы оставаться в поле зрения наблюдателя, он должен был двигаться по прямой от окна к двери или от двери к окну. Судя по положению стула, можно предположить, что он сидел за столом, повернувшись боком к окну, и писал. Дальше – глухая стена. Тупик. Во всех смыслах. Вы все изучили, проверили – и ничего не нашли, так? Стол, стул, ковер, дверь и ставни.

– Важно понять, что именно из находящегося в поле зрения вызвало у Гая подозрения в отношении виновности того, кого не было в комнате. И еще. Какое бы действие ни произвел Бендер, оно должно было быть вполне определенным, чтобы дать Гаю ключ. Я имею в виду, сэр, что он не мог просто сидеть, а потом вдруг вскинуть голову и оглядеться. Это должно быть что-то совершенно определенное, как удар в челюсть или по подъему стопы, или…