Загадка Куликова поля, или Битва, которой не было

На деле «Слово о житии» оказывается не оригинальным произведением, а компиляцией ряда других текстов. Так, вся его «героическая» часть не только не содержит никакого фактического материала, но и оказывается простым подражанием житийной «Повести об Александре Невском». Касательно биографии и деяний Дмитрия, в «Слове о житии» не столько рассказывается о них, сколько передается их подвижническая суть и дается им обобщенная характеристика и оценка в свойственном житиям духе. Самое существенное для нас — описания битв, Вожской и Куликовской, — схематично кратки, взяты из соответствующих Летописных повестей и приукрашены типовыми штампами из паримий^{18}. В частности, в качестве якобы описания Куликовской битвы в «Слово о житии» вставлено описание сражения XI века между Ярославом Мудрым и Святополком из паримийного чтения о святых Борисе и Глебе. Вставка настолько неаккуратна, что в ней даже сохранилось имя Святополка Окаянного: «И помог бог князю Дмитрию, и родичи его, святые мученики Борис и Глеб; и побежал окаянный Мамай перед лицом его. Треклятый Святополк [выделение мое. — В.Е.] на гибель побежал, а нечестивый Мамай безвестно погиб». Разумеется, и здесь победа досталась Дмитрию исключительно благодаря Божьей помощи, заступничеству святых Петра, Бориса и Глеба и участию в битве ангелов некого «тресолнечного полка». В отношении этого описания Адрианова-Перетц замечает: «…очевидно, что автор «Слова о житии» взял описание битвы из паримийного чтения и лишь одной деталью («Дон река кровью потекла, головы как каменья валились…») воспользовался из Летописной повести».

Даже плач вдовы Дмитрия княгини Евдокии в «Слове о житии», на первый взгляд кажущийся фольклорными причитаниями, на самом деле местами представляет собой почти дословное повторение плача Богородицы у Симеона Логофета^{19}. Недаром в «исторической» части «Слова о житии» заметно ощущается библейский язык. В тексте фигурируют Авраам и Моисей, Саул и Давид, Амалик и Иов; можно встретить цитаты из притч Соломона и посланий апостола Павла.

В характеристике воинских подвигов Дмитрия Донского автор «Слова о житии» не пользуется какими-либо документальными свидетельствами, он просто копирует соответствующие описания «мужества» из «Повести об Александре Невском», а в восхвалении христианских добродетелей великого князя следует за традиционной житийной схемой, заменяющей реальную биографию святого необходимым для канонизации набором «фактов» о детстве, целомудрии в браке, подвигах благочестия, страданиях за веру, чудесах при кончине.

Таким образом, «Слово о житии» — не просто компиляционное произведение, но компиляция отрывков и цитат из богослужебных книг, абсолютно ничего общего не имеющих с реальной жизнью и действительными событиями биографии Дмитрия Донского. И все же «Слово о житии» полезно было затронуть для понимания событий 1380 года. Во-первых, в общем и целом благодаря «Слову о житии» мы узнаем истинное происхождение и истинную цену всех «исторических фактов», которыми нас угощает Пространная летописная повесть и особенно «Сказание о Мамаевом побоище». Во-вторых, в «Слове о житии» говорится о сражении с Мамаем на Дону, но не упоминаются ни Куликово поле, ни река Непрядва. Поскольку то же самое мы видим в Кратком варианте Летописной повести, можно предположить, что и поле, и река получили свои имена позже, ко времени создания Пространной редакции Повести и даже еще позже, так как в последней поле еще не называется Куликовым. В-третьих, интересны некоторые частности. Например, стоит обратить внимание, что в «Слове о житии» описания сражений на Воже и Непрядве практически не различаются, будучи безликими и лишенными конкретики. При этом Мамай замышляет свой набег на Москву перед битвой на Воже. То есть для автора «Слова о житии» Вожская и Куликовская битвы в историческом аспекте неразличимы.