Загадка лондонского Мясника

– А я его знаю, – сказал Мэллори. – Он, кажется, политик?

– Да, – кивнула Уайтстоун. – Его покойный отец, Квентин Кинг, был юристом, специализировался на делах о клевете. Бен Кинг – член парламента от округа Северный Хиллингдон. Учился в Поттерс-Филде и Оксфорде. Факультет философии, политологии и экономики с отличием. Делает стремительную карьеру в своей партии.

– В какой? – спросил Гейн.

– Угадайте.

Гейн не угадал. Я бы тоже не смог.

– Его прочат в премьеры, – сказала Уайтстоун.

– Независимый капитал, частная школа, связи на ТВ, – стал рассуждать Мэллори. – Рабочих мест не создавал, своего бизнеса не было, никогда по-настоящему не работал. – Он помолчал. – И в самом деле, отличный кандидат. А что там с братом?

– Нэд Кинг, – начала Уайтстоун. – Действующий офицер Британской армии. Капитан полка Королевских гуркхских стрелков[3]. Дважды побывал в афганской провинции Гильменд. Награды за отвагу. Пятнадцать лет назад был судим за угрозу физическим насилием.

Она прикрепила к стене фотографию военного с грудью в медалях и шрамами на щеке, что выглядели так, будто он получил их в бою.

Рядом Уайтстоун повесила фото худого лысеющего мужчины в смокинге и при бабочке. Он висела на его тощей шее, будто какое-то мертвое существо. Я с трудом узнал в этом человеке толстячка-подростка – так сильно он изменился.

– Гай Филипс по прозвищу Свин, – прокомментировала Уайтстоун. – Знает братьев Кинг со времен подготовительной школы. Его отец сколотил состояние на рынке недвижимости. Гай отлично играл в теннис, вышел в полуфинал Уимблдона среди юниоров. Потом повредил колено. Сейчас работает тренером по разным видам спорта в своей альма-матер – Поттерс-Филде.

– И что за виды? – спросил Гейн.

– Теннис, фехтование, крикет, лыжи. Словом, все для золотых мальчиков. И еще бег на длинные дистанции.

– Вот почему он сбросил вес, – сказал Мэллори.

Уайтстоун приколола к стене портрет смуглого черноглазого мужчины с напряженным взглядом. Он позировал для групповой фотографии.

– Салман Хан. Из богатой англо-индийской семьи. Как ни странно, у них был строительный бизнес – вопреки всем расовым стереотипам. Отец разбогател на строительстве жилья в семидесятых и восьмидесятых. С Кингами и Филипсом Хан познакомился в начальной школе. Работает в лондонском отделении фирмы «Баттерфилд, Хант и Вест» адвокатом по защите прав человека. Считается восходящей звездой юриспруденции. Выиграл иск против Министерства обороны от имени одного военного, инвалида.

– Вы упомянули, что Нэда Кинга судили за угрозу насилием, – сказал Мэллори. – А как с этим дела у остальных?

– Адама Джонса не раз признавали виновным в бродяжничестве и преступлениях, связанных с наркотиками. Через полгода после того, как сделали эту фотографию, его исключили. Он продавал на территории школы запрещенные вещества. В больших количествах.

– В высших слоях общества намешано больше, чем принято думать, – сказал Мэллори. – Он торговал, зарабатывая себе на дозу?

– Похоже, сэр. Адам рано пошел по кривой дорожке. Пока другие стремились в Оксфорд, военную академию Сэндхерст и банк «Голдман Сакс», он стремился к запрещенным веществам.

– Детектив Вулф, – Мэллори повернулся ко мне, – из Академии музыки Джонса исключили за торговлю наркотиками?

– Нет, сэр. Он задремал во время концерта, когда оркестр играл адажио Альбинони.

– Вот невезение, – вставил Гейн.

– Итак, убитые вели опасную жизнь, – продолжал Мэллори. – Один долго злоупотреблял веществами, другой бегал за каждой юбкой и баловался рукоприкладством. Все это долголетию не способствует.

Он не договорил, но мысль висела в воздухе – образ жизни погибших никак не объяснял, почему им перерезали глотки одинаковым способом.

Передо мной лежала открытая красная книжечка. Называлась она «Как победить в рукопашной. Техника обучения британских коммандос и вооруженных сил США». Автором был У. Э. Ферберн, один из создателей кинжала. На странице описывался удар, которым перерезают сонные артерии.

Я взглянул на рисунок, где схватились два солдата. Выглядел он как старый комикс, но являлся руководством по убийству. В этом месте я сделал закладку из желтого листка для заметок.

«Артерия номер три. Кинжал в правой руке, лезвие параллельно земле. Стоя сзади, обхватить противника за шею левой рукой и наклонить его голову влево. Глубоко вонзить нож, затем двинуть рукоять вперед. См. рис. С.».

– В восьмидесятые Филипса трижды судили за преднамеренную порчу имущества, – продолжила Уайтстоун. – Насколько мне известно, эти юнцы любили устроить погром в каком-нибудь ресторане. Похоже, откупиться удавалось не всегда.

– Мальчишки есть мальчишки, – сказал Гейн. – Особенно когда у папочки тугой кошелек. – Он презрительно фыркнул. – При таком раскладе даже мой пес учился бы в Поттерс-Филде на «отлично».

– По-моему, Филипсу нравилось попадать на скамью подсудимых, – сказала Уайтстоун. – Если верить местной газетенке, однажды его чуть не посадили за неуважение к суду. Как они пишут: нарушал порядок, вел себя вызывающе и оскорбительно по отношению к мировому судье.