Загадка лондонского Мясника

К нам привезли агента ФБР – поделиться опытом борьбы с терроризмом. Помню, меня впечатлила белизна его зубов. Отличные были зубы, очень американские. Но что поразило еще больше, так это его знание дела.

Сверкая улыбкой, агент рассказал нам, что ФБР выделяет двадцать пять зон террористической активности. Не от А до Я, конечно, но близко к тому – от аэропортов до тату-салонов. Теракт можно устроить практически везде.

Этот парень еще описывал, как выглядят террористы – как угодно.

Наши студенты – лучшие из лучших, будущие кадры Управления уголовных расследований, молодые, сильные, умные, – все они чуть штаны не обмочили со смеху. А мне в отличие от них разговор бесполезным не показался. Как раз наоборот. Потому что я запомнил номер один из списка внешних признаков.

Подозреваемый сильно меняет внешность. И хотя мои собратья усмехались и закатывали глаза, я подумал, что это дельное замечание. Никогда не пренебрегай очевидным. Не жди, что он окажется таким, как на фотографиях или видео. Будь готов к тому, что он преобразится.

Агент мог добавить и кое-что еще: человек, который сильно меняет внешность, возможно, не станет утруждать себя покупкой нового рюкзака.

* * *

– У него красный рюкзак, – сказал я, открывая дверь машины. – Тот же, что на записях скрытой камеры. С ним он покупал перекись и гвозди. Это Браво, я уверен.

– Эй, дружище, тут парковаться нельзя, – сказал кто-то за окном, и я вздрогнул, услышав голос из внешнего мира, а не из наушника.

Инспектор уже выписывал штраф, и я вышел из машины. Это был высокий чернокожий мужчина с ритуальными шрамами на щеках – такие наносят членам племен в Западной Африке. Он с опаской подался назад, но я смотрел мимо – на человека с красным рюкзаком.

Толпа у входа на станцию поредела. Браво вот-вот скроется внутри.

Пятнадцать секунд.

Снова голос, теперь в наушнике:

– Говорит Свайр. Черт возьми, Вулф! Немедленно в машину!

Ее напускное спокойствие как ветром сдуло.

Я помедлил. И сел за руль.

Инспектор засунул под дворник машины квитанцию. Я покачал головой, глядя в зеркало заднего вида. Браво был сзади и прямо напротив – чего-то ждал почти у самых дверей. Поток пассажиров иссяк, войти никто не мешал, но он все равно остановился.

Он говорил сам с собой. Нет. Читал молитву.

Десять секунд.

Браво шагнул вперед.

Пять секунд.

Я врубил заднюю передачу и сел вполоборота.

Четыре секунды.

Я вдавил педаль газа.

Машина рванула назад, а я в упор смотрел на человека с красным рюкзаком. Одной рукой я схватился за спинку пассажирского кресла, другой не переставая давил на гудок, распугивая людей.

Браво не двинулся с места, но пока старенький «Икс Пять» летел на него, он смотрел мне прямо в глаза, и губы его больше не шевелились.

Три секунды.

Удар машины пришелся как раз над коленями и переломил бедренные кости. Человека с рюкзаком швырнуло назад, на красную кирпичную стену, и голова его лопнула как яйцо, по которому врезали кувалдой.

Две секунды.

Я врубил первую и вернулся обратно, туда, где стоял инспектор – остолбеневший, с выпученными глазами и машинкой для распечатки квитанций в руке.

Я снова поставил заднюю передачу, чтобы наехать на Браво еще раз, но этого не потребовалось. Все было кончено.

Я медленно вышел из машины.

Все кричали – и пассажиры, и голоса в моем ухе. С лаем рвалась ко мне овчарка.

В эфире орали про вопиющее нарушение правил и преступление. Предумышленное убийство.

– Вулф! – рявкнула суперинтендант.

Я вытащил наушник и отшвырнул его.

Человек с красным рюкзаком сидел у кирпичной стены, глядя прямо на меня невидящими глазами. На разбитом лице застыла растерянность. Пальцы еще подергивались – так внезапно наступила смерть. Но его руки были пусты.

Такого я не ожидал.

Откуда-то возникли вооруженные люди в балаклавах. На мертвеца нацелились «глоки» и пистолеты-пулеметы Хеклера – Коха. Некоторые дула смотрели и на меня.

– Это наш объект, – сказал я.

Люди из отряда особого назначения были теперь повсюду. Гражданские метались в поисках укрытия. Многие из них голосили по одной простой причине: вооруженные ребята и близко не напоминали полицейских. Кевларовые бронежилеты, металлические карабины на плечах, чтобы раненого или убитого могли оттащить, черные маски с прорезями для глаз и рта… Парни выглядели как грабители банков.

Считается, что балаклава скрывает лицо, но я-то знаю – она для того, чтобы сеять панику.

Офицеры кричали в рации, прикрепленные на груди. Кричали мне, приказывая лечь и положить руки за голову.

– Лицом вниз! На землю! Быстро!

Я вытащил удостоверение, бросил им, поднял руки. Но лечь и не подумал. Я пошел к человеку, распростертому на земле.

Я должен был убедиться, что не ошибся.

– Последнее предупреждение! На землю!

Присев на корточки, я увидел, что удар не раскроил затылок, а снес его начисто. По тротуару растекалась кровавая лужа.

Вокруг бушевали ужас и ярость. Овчарка была уже близко – так близко, что я чувствовал ее дыхание.

Краем глаза я видел плосконосые «глоки», нацеленные на труп и на меня. Их уже сняли с предохранителя.

Но ведь это наш парень, наш?