Загадка о двух ферзях

– А вы мне не указывайте, – огрызнулся доктор. – Меня никто не предупредил, что придется по ямам лазить. Поэтому я не взял галоши. Да и чего лезть. И так ясно, что с такого расстояния этот молодец вышиб бедняге сердце и большую часть внутренностей.

– Господа! – взял слово Штромберг; голос его звучал торжественно и печально. – Погибший был славный малый. Умел держать фасон. Жаль его… Надо помянуть душу вновь преставившегося раба Божьего Сергея. Кто желает, господа? Подходите – у меня тут с собой немного коньячку и колбаска есть.

Открученная крышка негромко звякнула о металлическую флягу. Люди, стоящие над могилой Сержа, негромко разговаривали, поминая его, и втайне радовались тому, что не они сейчас лежат на дне. И все говорили о Карповиче в прошедшем времени: «Да, славный, славный, отчаянный был гусар! И смерть принял, как подобает…»

– Господа, угощайтесь, – распоряжался Штромберг.

Серж и сам удивлялся тому, что может слышать происходящее рядом. У него даже мелькнула мысль: «А не стал ли я теперь одним лишь эфирным духом, покинувшим бренное тело?» Впрочем, сильная боль в груди свидетельствовала, что пока еще он жив, хотя ранен, возможно, смертельно.

– Ах какие славные анекдотцы мы устраивали с ним, – вздохнул второй секундант Сержа. – Все мы сегодня бодримся, а завтра вот так…

Сержу странно и неприятно было слушать собственную панихиду, лежа в собственной могиле. Но главное – омерзительно было лежать в липкой жиже, да и боль в груди несколько мешала.

– Эй! – позвал он. – Помогли бы, что ли…

Воцарилась тишина. Воскресший покойник изумил всех. Однако после короткого замешательства друзья помогли Сержу выбраться из могилы. Доктор стащил с него рубашку, и взглядам присутствующих предстала причина удивительной неуязвимости поручика. Пуля попала прямо в медальон Лили, расплющила его и уничтожила портрет – что весьма огорчило Сержа. Штромберг даже упрекнул товарища:

– Стыдись, Карпович! Такой банк сорвал, и на какую-то боль внимание обращаешь.

Вексин попытался добиться права на новый выстрел. По его словам, в том, что на противнике оказалась неоговоренная в правилах защита, являлось грубым нарушением дуэльного кодекса. Но даже его собственные секунданты воспротивились.

– Даже если на самом закоренелом преступнике в момент казни через повешение рвется веревка, его лечат и отпускают, – объяснил один из товарищей Вексину. – Значит, Бог желает, чтобы человек жил.

– Вы должны были ощупать его перед поединком. Вы пренебрегли своими обязанностями, – упрекал подпоручик своих помощников.

Но от него отмахивались, как от надоедливого насекомого. Все, кроме Вексина, радовались такому исходу дела. Тогда Аполлон стал угрожать Сержу:

– Не думайте, что мы квиты. Вы еще дорого заплатите за нанесенное мне оскорбление. Я отомщу вам.

На обратном пути они вновь услышали странный вой, леденящий душу. На этот раз разогретый спиртным корнет Штромберг решил выяснить, в чем дело. Он взял пистолет и отправился на загадочный крик. Его не было минут десять. Вернувшись, корнет продемонстрировал товарищам самодельное приспособление-ревун: пустую консервную банку с наклеенными на нее полосками плотной бумаги. Когда в банку дул ветер, она издавала громкий завывающий звук. Похоже, ветряк повесили какие-то шутники, а может, и кладбищенские сторожи – чтобы отогнать птиц.

Через несколько часов на квартире у Штромберга собрались все участники дуэли, кроме Вексина. Офицеры праздновали второе рождение Карповича. Пили горячий глинтвейн. Так как дам в комнате не было, Серж сидел обнаженным по пояс, чтобы все могли видеть внушительный синяк от попавшей в него пули. Поднимая бокал с шипучим вином за здоровье «счастливчика», Штромберг уважительно рассматривал расплющенный медальон.

Глава 11

Как Карповичу страшно было прийти к Лили после поединка! Ведь уничтоженный пулей портрет ее матери был единственным… И молодой человек не знал, как возлюбленная отреагирует на эту невосполнимую потерю.

Встречая его, Лили сияла:

– Как я рада видеть вас! Мы все молились за вас всю ночь.

Серж заметил, что глаза у девушки покраснели и припухли. Вздохнув, он вынул из кармана медальон:

– К сожалению, я не сберег драгоценную вещь, которую вы мне доверили. Но только благодаря ей я теперь стою перед вами.

Когда изувеченный медальон лег в ладошку девушки, глаза ее расширились от ужаса.

– Теперь я понимаю, что значит быть на волосок от смерти, – произнесла она очень серьезно. – Поверьте, теперь медальон стал мне еще дороже.

Из недавней персоны нон грата Серж сделался самым желанным гостем в доме, где жила Лили. Причем все, включая саму хозяйку заведения, стали относится к нему почти по – родственному. Серж приобрел в этих стенах статус «друга семьи». Когда он приезжал, Лили оставляла все дела и занималась только им. Корнет Карпович был невыразимо счастлив проводить каждую свободную минуту рядом с любимой. Правда, первое время Серж опасался, что возлюбленная переменилась к нему только лишь из благородства. Откровенно объясниться с ней он долго не решался, сам удивляясь своей застенчивости.