Загадка Отилии

— Папа умирает!

— Может быть, он и не умрет. Я убежден, что непо­средственная опасность ему не угрожает.

— Все, кто там собрался, вовсе не заинтересованы спа­сать его, никакой помощи они ему не окажут.

— Должен признаться, что и у меня такое же впечат­ление. К сожалению, я еще новичок в медицине и не могу набраться смелости проявить инициативу. Все мои позна­ния лишь теоретические. Но мы можем вызвать хорошего специалиста.

— Они не позволят ему прийти.

— Возможно. Я бы пригласил Вейсмана. Он скорее самоучка и эмпирик, потому что учится всего лишь на первом курсе, но практика у него как у настоящего док­тора. Не вызывая подозрений Стэникэ, он посмотрит дядю Костаке, а потом мы проконсультируемся у врача.

Отилия кивнула головой в знак согласия, хотя и не очень верила в успех.

Отилия, — заговорил Феликс, — ты не веришь в мои силы. Ты сказала, что любишь и выйдешь за меня замуж, когда уверишься, что это не повредит моему будущему. Может быть, сейчас не время говорить об этом, но как мне доказать свою преданность, не обижая тебя? Я бы хо­тел быть твоим женихом, но если ты не желаешь — хотя бы братом. Случайно я узнал, что мой годовой доход — десять тысяч лей. Я бы мог жить, даже не работая, если бы не мое честолюбие. Моему будущему ты не повредишь ни в коем случае, потому что, если ты будешь со мной ря­дом, я стану трудиться еще упорней. Я хочу, чтобы ты ве­рила мне, чтобы ты не чувствовала себя такой одинокой.

— Я верю тебе,— проговорила Отилия, — но мне жал­ко папу. Ведь я с детских лет жила с ним в этом доме, и меня пугает мысль, что все может кончиться катастрофой.

— У меня тоже никого нет. Поэтому я и хочу, чтобы мы с тобой были вместе.

— Феликс, — сказала Отилия, вновь возвращаясь к своей решительной манере, — я хорошо отношусь к тебе и хотела бы, чтобы все твои желания сбылись. Сейчас я не в силах сказать тебе еще что-нибудь. У тебя добрая душа, ты хочешь защитить меня, но ведь и ты нуждаешь­ся в защитнике. Дела твои могут оказаться запутанными, бедный папа — человек сложный, скрытный. Ведь еще не­известно, с какими трудностями ты можешь столкнуться.

— Должен признаться, — заговорил Феликс, — я ви­дел у дяди Костаке кое-какие счета, из которых следует, что я трачу около тысячи лей в месяц и строю дом из кирпича, сложенного во дворе.

— Дорогой Феликс, я искренне стыжусь всего этого. Я предупреждала, что папа странный человек, у него мно­го недостатков. Из-за этого я тоже немало выстрадала, и поэтому, как ты сам видишь, у меня столько всяких ка­призов. Но папу я люблю. Меня он тоже любит по-своему, как любит он и тебя. Папа присвоил мамино имущество, пользуется и твоим, но по-своему любит нас. Тетя Аглае не брала у меня ничего, но она ненавидит меня. Тебе тоже нужен защитник. Стэникэ хитрый, он во все сует нос. А чтобы защитить твои интересы, именно твои, нужен человек с большим весом, со связями. Ты только не сер­дись, клянусь, что это для твоего же блага, не пытайся все истолковать превратно. Сходи незаметно к Паскалополу и скажи ему, чтобы он пришел сюда как будто слу­чайно, прошу тебя.

— Хорошо, я пойду! — решительно ответил Феликс.

Отилия поцеловала его. Феликс взял шляпу, осторож­но спустился по лестнице и вышел на улицу через пус­тынный двор Аглае. По дороге он вынужден был при­знаться себе, что Отилия права. Только через Паскалопола можно было помочь дяде Костаке. Его желание взять девушку под защиту было наивным и в то же время тира­ническим, потому что сковывало ее цепью обязанностей.

Паскалопола он встретил на лестнице как раз в тот мо­мент, когда тот собирался уходить. Известие поразило по­мещика, и он пригласил Феликса в дом.

— Ему плохо? Он в сознании? Говорит?

— Он в сознании и немного говорит. Мне показалось, что он всех боится.

— Бедный Костаке! — сказал Паскалопол, прохажива­ясь взад-вперед по комнате. — Нужно пригласить врача, но сделать это так, чтобы Аглае не почувствовала нашего активного вмешательства. Домнул Феликс, вы умный мо­лодой человек, вы на пороге совершеннолетия. Я знаю, что вы любите Отилию, и я вам искренне поведал о своих чувствах к ней. Я прошу вас, разрешите мне вам помочь. Вы сами, если бедный Костаке вскоре скончается, будете нуждаться в поддержке. Я приглашу своего адвоката, ведь мне известно ваше положение. Возможно, Костаке немно­го злоупотребил вашими доходами, но что касается того, как он распоряжался капиталом, то, смею вас уверить, он строго соблюдал ваши интересы. Костаке немного скупо­ват, но в душе он порядочный человек. Я очень тревожусь за Отилию. Вы знаете ее: она девушка гордая, независи­мая. Она принимала от меня кое-какие услуги как от ста­рого друга дома, но мне было бы тяжело обидеть ее, предлагая их теперь. Могу ли я, пожилой человек, наме­кать, что готов на ней жениться? Теперь, когда Отилия может оказаться одна, в горе, это было бы тягостным принуждением. Вы, как человек молодой, находитесь со­всем в иной ситуации...

— Я тоже, — Феликс опустил голову, — разделяю ва­ше мнение, что проявлять к ней сейчас любое внимание означало бы злоупотреблять ее положением.