Загадка Отилии

Джорджету немного тревожила эта пикировка, грозив­шая превратиться в перепалку с такой женщиной, как Олимпия, и поэтому, чтобы помешать генералу говорить, она взяла кончиками пальцев кусочек швейцарского сыра и положила ему в рот. Генерал стал жевать сыр, одновре­менно целуя пальцы Джорджеты, девушка собиралась положить ему в рот еще кусочек и сама принялась есть сыр, чтобы соблазнить этим генерала, когда вошел Стэникэ. Опасность была устранена.

— Простите меня за опоздание, но я только сейчас вырвался от тестя. Олимпия, я должен тебе сказать, что твой обожаемый папочка невыносим! Он кидал в окно подушки, простыни и вообще поднял страшный шум.

— Чем он болен? — спросила доамна Иоргу. Стэникэ рассмеялся:

— Дурью, чем же еще! Ему взбрело в голову, что святой дух, преследуемый людьми, скрывается в просты­нях и страдает, когда выбивают одеяло и другие постель­ные принадлежности. Сегодня вечером он не хотел ло­житься спать, потому что из белья изгнали духа, по­скольку все оно было выстирано со щелоком. Он увидел у меня носовой платок и тут же закричал, что святой дух спрятался в платке и он будет спать на нем вместо простыни. Еле-еле я его утихомирил.

— Почему вы не отправите его в санаторий? — спро­сила доамна Иоргу.

Офицер громко расхохотался:

— Какой там санаторий! В сумасшедший дом! Видно, в свое время не лечился от дурной болезни.

Эта дурацкая выходка заставила умолкнуть всех из уважения к Олимпии, которая нахмурила брови. Феликса, однако, этот пошлый намек заставил призадуматься, и в уме у него мелькнула смутная догадка.

— Давайте лучше веселиться, — предложил Стэ­никэ.— За здоровье всех присутствующих и особенно ге­роев сегодняшнего вечера — я имею в виду нашего доро­гого домнула Иоргу с его семейством и моего милого дядю Костаке и компанию. Что вы скажете, господа? Домнул Иоргу стал владельцем самого рентабельного ночного за­ведения, а дядя Костаке получил кругленькую сумму. Дядя Костаке, скажите по совести, это были новенькие красивые бумажки? Где вы их спрятали?

— Где я их спрятал, там тебе не найти, — с ехидной усмешкой отшутился дядя Костаке.

— Конечно, в банк вы их не положили, чтобы не обан­кротиться! Ведь многие так прогорели.

Стэникэ сделал паузу и внимательно посмотрел в лицо дяди Костаке, стараясь уловить, как он будет реагиро­вать на эти слова, но тот торопливо и жадно ел.

— Неплохо быть богатым, но и бедным быть хорошо. У каждого свои преимущества. Сейчас, если есть деньги, не знаешь, как с ними быть. Держать в банке — нет ни­какой гарантии, дома подстерегают воры, станешь их тра­тить — одно расстройство, а если не тратить, то зачем их и иметь!

— Поэтому-то, видно, — с насмешкой заметила Олим­пия,— ты и не гонишься за состоянием, чтобы не ломать себе голову.

— Ты же знаешь, что это действительно так! — ска­зал Стэникэ, прикидываясь, что принимает ее слова всерьез. — Даже и вообразить трудно, что может слу­читься. Вот один трагикомический случай. У кого-то там было несколько сот тысяч лей, которые он не хотел положить в банк и держал дома. Спрятал их куда-то в печку или в шкаф между двумя досками, что-то вроде этого. Дядя Костаке, скажите, куда обычно прячут деньги?

Туда, где и в голову не придет искать негодяю наследнику!

Все засмеялись, а Стэникэ обругал про себя Костаке старым мошенником.

— В конце концов спрятал он их где-то в доме, там, где можно спрятать: в подполье, на чердаке, под матра­цем или еще где-нибудь. Ну, а служанка протерла паркет бензином, окна открыть забыла, зажженная спичка упала на пол, пары бензина вспыхнули, и за два часа от дома со всеми деньгами остался один пепел. Отсюда мораль: не клади деньги туда, откуда не сможешь их мгновенно вынуть.

Стэникэ устремил пристальный взгляд на дядю Ко­стаке, но тот по-прежнему был безучастен и все так же ел с нервной поспешностью, не поднимая глаз от та­релки.

«Значит, — сказал себе Стэникэ, словно он был сыщиком, — я поймал старика. Деньги у него в доме!»

— Знаете, — обратился он ко всем присутствующим,— есть люди, которые хранят капиталы в сундуках, и им даже в голову не придет своевременно узнать, что монета вышла из обращения и стала простое медяшкой. Но те­перь, как я слышал, будет издан страшный закон. Госу­дарству нужно, чтобы капиталы все время находились в обращении. Если ты хранишь деньги в сундуке, ты обма­нываешь общество, лишаешь его тех возможностей, кото­рые заложены в деньгах. Раз так, государство вынуждает тебя признаться, сколько денег у тебя имеется, объявляя обмен банкнотов. Если не принесешь, твое дело, ты их теряешь, если же принесешь, то обязан дать их в долг государству в обмен на ценные бумаги.

— Вот умник нашелся! Кто это выдумал такой за­кон? — проговорил дядя Костаке с едва скрываемым раз­дражением.

Стэникэ сделался красноречив:

— Это классический метод накладывать лапу на денежки частных лиц. Если случится война, как о том пого­варивают, никто ведь вас и не спросит, согласны вы или нет. Но если бы вы посоветовались со мной, как этого из­бежать, я бы вам сказал…