Загадка похищенной картины

Как там говорил дедушка? Поспешишь – людей насмешишь. Никогда прежде не понимала эту пословицу, но теперь, кажется, поняла.

Олли снова свистнул, и позади возникли две собаки. Вроде бы одна из них – Меган.

Из-за стены вылетела ворона, и Самсон отскочил в сторону с тропы.

Мне удалось удержаться в седле.

Я почувствовала себя капельку увереннее.

Однако чуть позже Самсону удалось меня разоблачить.

Не уверена, что именно он сделал, кажется, укусил пони Гетина за круп, а потом получил удар копытом по морде. Только что я сидела почти на неподвижной лошади среди падающего снега, а в следующий момент уже мчалась по полю прямо к каменной стене, цепляясь за шею Самсона.

– Стой! – кричала я, изо всех сил натягивая поводья.

– Тяни сильнее! Останови его! – крикнул Гетин.

Мысль о том, что Самсон может перепрыгнуть через стену, быстро уступила место мысли о том, что он просто врежется в неё.

Самсон замедлил бег, и в ту же минуту я спрыгнула на мокрую траву, натягивая поводья.

Самсон пытался остановиться, но он был быстрее меня, и я почувствовала, как его морда ударила меня прямо в челюсть, услышала в голове хруст и ощутила во рту привкус крови.

Я схватилась за уздечку. Крепко цепляясь за неё, врезаясь башмаками в грязную траву и скользя, я молча ждала, пока всё вокруг перестанет вертеться. Я всё тянула и тянула уздечку, пока Самсон не остановился, дрожа и выпуская пар из ноздрей прямо мне в лицо.

Я снова села в седло. У меня не было иного выбора.

Гетин мне сочувствовал.

Олли молчал. Он перестал грубить, но по-прежнему не мог сказать ничего хорошего.

Я проглотила кровь, с трудом сдержала слёзы и обругала Самсона. Он тут же попытался снова напасть на пони Гетина.

– Глупое животное! – крикнула я в метель.

– Поехали, Гетин! – заорал Олли.

Самсон побежал быстрее, и я вцепилась в поводья. Мне было очень неудобно, и от снега синяки на лице стало щипать, хотя ехать верхом на Самсоне было всё равно что сидеть на грелке, и мне даже нравилось, как мы движемся высоко над землёй, а его копыта ловко разрезают скрипящий снег.

Обе собаки убежали вперёд и исчезли в снежной пелене.

Я услышала сигнал телефона, но не собиралась доставать его, пока не окажусь на земле. Если я уроню телефон, мы не найдём его до весны.

– Ты в порядке? – спросил Гетин и шёпотом добавил: – Ты ведь не умеешь ездить верхом?

– Нет, – призналась я. – Но только не говори ему.

– Ладно.

– Спасибо, – сказала я, отряхивая ноги от снега. – Я и так не нравлюсь ни ему, ни Самсону.

– В конце концов они изменят своё мнение, – заверил меня Гетин. – Дай Олли время. Он на самом деле классный. Просто сейчас у него проблемы с отцом. Он всё время обещает приехать и не приезжает. И потом, во всём этом есть и положительные моменты. Разве не здорово ездить верхом в снегопад?

Мы взбирались всё выше и выше. Вскоре мы оказались у стены, за которой должны были быть овцы.

Сначала всё выглядело совершенно белым, но потом я заметила овец, сгрудившихся под листом рифлёного железа в дальнем конце загона.

Их шерсть казалась почти чёрной на фоне свежевыпавшего снега, и они выкапывали в нём маленькие ямки, чтобы добраться до чахлой травы. Некоторые даже не подняли голов и продолжали копать снег копытами. У них у всех был голодный вид.

– Где сено? – спросил Гетин, спрыгнув с пони и тут же провалившись по колено в снег.

Олли указал на огромный сугроб слева от тропы.

– Там сарай со всякими припасами на случай чрезвычайной ситуации. Нам придётся его откопать.

Он спрыгнул на землю и вытащил из седельной сумки две складные лопаты. Одну швырнул Гетину и направился к горе.

– Эй, а как же я? Я тоже могу копать!

Олли пожал плечами, но даже не взглянул на меня.

– Можешь взять мою, – предложил Гетин.

– Нет, спасибо, – ответила я и дотронулась до губы. Кровь уже перестала идти, но было по-прежнему больно.

Самсон навострил уши, прислушиваясь.

Я тоже прислушалась.

Пение птиц, блеяние овец и звук мотора?

Вокруг ничего не было видно, и мне пришла в голову мысль, что любой человек в белом костюме будет невидим на фоне снега. Например, в комбинезоне для покрасочных работ, которые мы продаём в нашем магазине. Они могли быть совсем рядом. На расстоянии всего пятидесяти метров, а мы бы ничего не заметили. Мы бы их даже не увидели и не услышали, а чёрная шерсть Самсона была прекрасной мишенью.

В кармане зазвонил телефон. Я смотрела, как Самсон вертит ушами, а потом он затряс головой и повернулся в сторону долины. Он был чем-то встревожен.

Мальчишки начали копать. Я наклонилась вперёд и соскользнула на землю. Снег был на удивление плотным, поэтому я не провалилась в сугроб, и теперь Самсон показался мне довольно маленьким. Я похлопала его по шее, и он тут же мотнул головой и схватился за рукав моей куртки.

– Нет, – твёрдо приказала я, и, к моему удивлению, он послушался.

Под телефоном я нашла пакетик лакричных конфет. Я достала конфету и положила её в рот. Самсон укоризненно посмотрел на меня.

– Хочешь? – спросила я.

Очевидно, он не собирался отвечать, поэтому я вытащила вторую конфету, положила её на ладонь и протянула ему.