Загадка старого дома. Приключения частных детективов

– А что случилось? – спросил Краснощеков.

– Революцию хотел устроить. Всех уволить и разогнать, а сам хотел стать хозяином батиной фирмы.

– А кого уволить? – уточнил я специально.

– Прежде всего Елизавету. Но потом подумал, без нее фирма развалится. Я ее не люблю, но дело она знает. Батя научил. Если с ним что-то случилось, то лучше на переправе лошадей не менять, а то все потерять можно.

– Это точно! – поддержал я его.

– Но слава богу, – продолжил Евгений, – батя жив. Я так обрадовался!

– Ты же его не любишь? – спросил Краснощеков.

– Я не люблю?! – удивился он. – Да я за него пасть порву любому! – Он так сказал убедительно, что трудно было сомневаться в его искренности. – Просто в последнее время у нас непонимание возникло. Отдалились мы друг от друга. Ну вы сами посудите, всю жизнь он пахал, дело организовал, бабок заработал, и для чего? И сам не живет, и другим не дает.

– Поясни, – попросил Краснощеков.

– Я ему говорю, давай переедем жить в другую страну, что здесь делать? Кругом коррупция, бандиты, вертикали всякие. А там спокойно. Жили бы припеваючи, он бы внуков нянчил, и все были бы счастливы.

– Может, он другого счастья хочет? – вставил я.

– Какого? Ну женился бы он, сам бы детей завел. Я ему это несколько раз предлагал. А он связался с Елизаветой и не живет, а прозябает. Он сам не знает, чего хочет. Все деньги в могилу не заберешь, зачем они там? Надо сейчас жить, пока еще здоровье есть. Он же быстро стареет, неужели не понимает? Потом поздно будет.

– А если он не найдется, будешь революцию в фирме делать? – спросил Краснощеков.

– Нет, я же сказал. Меня просто несет, когда перепью. Я завязал!

– А дружки твои, если не захотят остановиться и тебя в покое не оставят? Ведь без тебя, прямого наследника, им мало что удастся. А так наливать тебе будут каждый день, пей не хочу! И за границу ехать не надо.

– Не думайте, я не дурак. Я сам понимаю, что им от меня надо. Пока их пою, они радуются, а деньги покажи, украсть захотят. Нет, я с ними тоже завязал.

– Что-то у тебя все просто получается, – засомневался я. – Пить завязал, дружков отшил. Ты сам-то в это веришь?

– Верю!

– Ну-ну, жизнь покажет!

– Вы верите, – спросил я Краснощекова, когда мы распрощались с Евгением, – что это письмо написал сам Костромской?

– Очень много сомнений, хотя текст написан грамотно. Если был бы написан рукой, доверия было бы больше.

– И я что-то не верю. Но вы обратили внимание, что опять фигурирует девушка. Прямо женская мафия какая-то.

– Или ударная группа Бестужева. Что-то мне подсказывает, что ветер от него дует. Но для начала послушаем Ксению. Попробуйте ей дозвониться.

– Хорошо. Только перед этим я хочу спросить: а вы не думаете, что и Ксения познакомилась с Костромским не случайно? Может, Бестужев и там поработал?

– Она говорила, что познакомились на лекции, это не вписывается в традиционную банную схему.

– Какая разница. Он же говорил, что в сауну приезжают студентки. Он мог специально подстроить лекцию, если знает декана. Он же сказал, что Костромской был не такой, как все, он, возможно, искал чистую любовь. И получил, с помощью Бестужева.

– Интересное предположение, – задумчиво улыбнулся Краснощеков, – возможно, вы и правы.

Ксения пришла сама. Она вся светилась. Даже ее бледность уступила легкому румянцу на щеках. На ней был серый шерстяной костюм, из-под которого выглядывала бледно-розовая блузка.

– У меня хорошая новость! – сообщила она с порога. – Я получила письмо от Коли. – Читайте! – Она протянула его Краснощекову. Он зачитал его вслух:

«Дорогая Ксюша!

Знаю, что доставил немало переживаний своим исчезновением. Так надо было. При встрече объясню! Скоро увидимся.

Целую, Николай».

– Не сильно отличается, – заключил я.

– От чего отличается? – удивилась Ксения.

– Пришло примерно такое же письмо сыну Николая Петровича, – ответил Краснощеков. – Где вы нашли это письмо?

– Нашла? – удивилась Ксения. – Оно было в почтовом ящике. Вот смотрите.

Конверт был такой же, но на нем стоял почтовый штамп, нечеткий, из-за чего увидеть номер почтового отделения было невозможно.

– Когда письмо пришло?

– Я увидела его сегодня, правда, пару дней до этого я в ящик не заглядывала.

– И что вы думаете по этому поводу? – спросил Краснощеков.

– То, что у него все хорошо, скоро мы увидимся. Поэтому я думаю, продолжать расследование бессмысленно.

– Может быть, – загадочно произнес Краснощеков. – Вы давно знаете Бестужева?

– Бестужева, – она сделала вид, что задумалась, – а кто это?

– Ну как же, Александр Данилович. Мы с ним встречались вчера, он вам большой привет передавал.

– Ах, Александр Данилович, – смутилась Ксения, – мне что-то про него Николай Петрович говорил. По-моему, он работает где-то в администрации. Но лично я с ним не знакома, – сказала она достаточно твердо, но усилившийся румянец на ее лице вызвал у нас сомнения в правдивости ее слов. Она это почувствовала.