Загадка Заболоцкого

Под «монизмом» разумел он понятие, противоположное «дуализму», и отзывался о «дуализме» с презрением. «Дуализмом» он называл всякое противопоставление духовной жизни – материальной, всякое непонимание их тождества, полной слитности. Поэтому, говоря о бессмертии, он вовсе не имел в виду существования души вне тела. Он утверждал, что все духовные и телесные свойства человека бессмертны, потому что в природе ничего не исчезает, а только меняет форму [Чуковский 1977: 230][260].

В итоге Чуковский не согласился с поэтом и написал шуточное стихотворение о тяге Заболоцкого к бессмертию, породившее некоторое охлаждение между двумя «философами» [Заболоцкий Н. Н. 1991: 230–231, 309]. Но и само постоянство Заболоцкого в поиске свидетельствует о том, что вопросы политики, его личного характера и трезвости (или ее отсутствия) не должны помешать нам отнестись к метафизическому поиску поэта со всей серьезностью.

Где нам искать источники убеждений Заболоцкого? Список, безусловно, длинный и включает некоторых возможных авторов, упомянутых выше. Если мы выберем марксистское направление, подобно множеству критиков, которые пытались заставить Заболоцкого выглядеть приемлемо в советском контексте, мы берем Энгельса, а затем, возможно, опять Циолковского, Вернадского и некоторые аспекты мысли Федорова. Похоже, довольно обширному кругу революционных мыслителей были свойственны размышления о бессмертии марксистского толка[261]. Оставив в стороне классику марксизма, вроде «Манифеста Коммунистической партии» или «Происхождения семьи, частной собственности и государства», обратимся к фрагментарным и своеобразным размышлениям Энгельса о физике и биологии в работе «Диалектика природы», которую Заболоцкий неоднократно указывал как оказавшую большое влияние на его мысль [Чиковани 1977: 164; Турков 1965: 24; Турков 1966: 50][262]. «Диалектика природы» была опубликована в Советском Союзе впервые в 1925 году, переиздана в 1929 году и, согласно ряду источников, вызвала большие разногласия в российских интеллектуальных и научных кругах[263]. Энгельс рассматривает понятие бессмертия под разными углами. В одном из разделов «Диалектики природы» он сперва, по-видимому, отрицает возможность любого вида бессмертия, но затем оставляет открытой дверь для чего-то, похожего на концепцию метаморфоз Заболоцкого, а затем и для того, что напоминает традиционные религиозные концепции души. «Уже и теперь не считают научной ту физиологию, которая не рассматривает смерти как существенного момента жизни, – начинает он. – Диалектическое понимание жизни именно к этому и сводится». Далее аргументация становится туманной:

Но кто раз понял это, для того навсегда потеряли свой смысл всякие разговоры о бессмертии души. Смерть есть либо разложение органического тела, ничего не оставляющего после себя, кроме химических составных частей, образовывавших его субстанцию, либо она оставляет за собой жизненный принцип, душу, который переживает все живые организмы… Таким образом здесь достаточно простого уяснения себе при помощи диалектики природы жизни и смерти, чтобы покончить с древним суеверием. Жить – значит умирать [Энгельс 1953: 238].

Видимо, поэт мог бы использовать рассуждения Энгельса о разложении органического тела на химические составные части и о существовании «жизненного принципа… который переживает все живые организмы», чтобы сформулировать или обосновать собственную целостную концепцию бессмертия, предполагающую трансформацию физического и духовного «я» в растения, деревья, камни и птиц, которыми населены его философские стихи.

В отрывке, который и более понятен, и потенциально более прямо связан с монизмом по версии Заболоцкого, Энгельс пишет об отношениях между человеком и природой: