Загадка завещания Ивана Калиты

Установившееся с XIII в. татаро-монгольское иго и тот факт, что ежегодно из русских княжеств в Орду уходили огромные суммы денег, привели к тому, что на Руси начал испытываться серьезный недостаток серебра. Результатом этого стало то, что в качестве приданого за женщинами стали давать не деньги, а недвижимость. Следствием этой перемены стало и то, что приблизительно с XV в. в источниках термин «купля» начинает заменяться выражением «приданое», которое дожило до наших дней.

Вместе с тем возможно и несколько другое объяснение происхождения термина «купля» применительно к имущественно-брачным отношениям. Спорным по сей день является вопрос, существовала ли в древнейшей Руси «купля жен», известная как брачный обряд многим славянским народам и описанная арабскими авторами. Начиная с крещения Руси и присвоения церковью монопольного права утверждения брака мы наблюдаем постепенный процесс складывания норм семейного законодательства. Он шел двумя путями: с одной стороны, через узаконение решений церковной власти, опиравшейся в своих действиях на византийское брачное право, а с другой — через трансформацию древних обрядов в правовой обычай и постепенное их приближение к новым нормам семейно-брачных правил[712]. В этой связи можно предположить, что трансформировавшиеся подобным способом связанные с брачными обрядами отношения еще долгое время сохраняли прежнее название «купля» и лишь только в XV в. заменяются новым термином «приданое». Но проблема эта представляет собой отдельный предмет исследования и выходит за рамки данной работы.

Мы же должны задать другой вопрос — является ли верным наше объяснение «купель Ивана Калиты» и не представляет ли оно собой лишь очередную версию истолкования этого сложного вопроса, которая может быть легко оспорена находкой новых, не замеченных нами доводов и аргументов? Определенный повод думать так заставляет высказанное в литературе суждение, что «в период после нашествия монголов княжества Северо-Восточной Руси щ разу не переходили от одной линии Рюриковичей к другой в качестве приданого за невестой. Единственный случай получения княжества через брак с представительницей местного княжеского дома (вокняжение в Ярославле смоленского князя Федора Ростиславича Черного во второй половине XIII в.) был вызван смертью всех мужчин из семьи невесты»[713]. Но столь категоричное утверждение вряд ли верно. Мы видели, что помимо Галича, Белоозера и Углича подобным образом, в качестве приданого за женой Семена Гордого Марией Александровной, московским князьям достался Дмитров.

Приведем еще один пример. 9 июня 1483 г. между великим князем Иваном III и великим рязанским князем Иваном Васильевичем было заключено докончание, затрагивавшее весь круг тогдашних московско-рязанских отношений. Грамота дошла до нас в подлиннике, причем в двух экземплярах («протвенях»), предназначавшихся для московской и рязанской сторон, с указанием точной даты и места («писана на Москве») составления, и была заверена личной подписью митрополита Геронтия. К грамотам были привешены три черновосковые печати, удостоверявшие их подлинность[714].

В данном источнике наше внимание привлекает одно место, которое можно условно обозначить как сюжет о рязанской «купле» Василия Темного. Приведем его полностью: «А что купля отца нашего, великого князя Василья Васильевича, за рекою за Окою, Тешилов, и Венев, и Растовець, и иная места, и тем нашим землям съ с твоею землею рубеж от Оки, с усть Смедвы, въверхъ по Смедве до усть Песоченки, а Песоченкою до верховья Песоченского, а от верховья Песоченки через лес прямо к Осетру, к усть Кудесне, а Кудесною въверх до верховьа, а от верховиа Кудесны прямо к верхъ Табалом, а по Таболом на низ в Дон. И что перешло за тот рубеж тое купли отца нашего, великого князя Васильевы, на твою сторону, и нам, великим князем, в то не въступатися, ни подъискивати, ни нашим детем под твоими детми никоторою хитростью. А что перешло твоей земли, великого князя, рязанские за тот рубеж на нашу сторону, и в то ее тебе у нас не вступати, не подъскивати под нами, под великими князми, ни под нашими детми, ни твоим детем никоторою хитростью.

А что за Доном твое, великого князя Ивано[ва], Романцево с уездом и что к нему потягло, и нам, великим князем, в то не взступатися. А тебе не въступатися в нашу отчину, въ Елеч и во все Елецская места. А Меча нам ведати вопче»[715].

Несмотря на то что литература о рязанской «купле» Василия Темного весьма немногочисленна, исследователями было выдвинуто предположение, каким способом она была осуществлена. В.П. Загоровский обратил внимание на то, что земли «купли» не упоминаются в духовной грамоте Василия Темного, которая датируется промежутком между 3 мая 1461 г. (поставлением на кафедру упоминаемого в ней митрополита Феодосия) и 27 марта 1462 г. (смертью Василия Темного)[716].