Загадка жизни и тайна человека: поиски и заблуждения

Однако, я чувствую, что все больше и больше говорю о "конкретике", которой хотел избежать. Но ничего не поделаешь. Все так важно для меня и, может быть, интересно для читателей. Слишком много всего было. Вот, например, как обойти деятельность в качестве депутата Верховного Совета СССР (1987–1989 гг.) и Народного депутата СССР (1989–1991 гг.)? Я ведь не состоял в "красной сотне" от КПСС и не представлял какой-либо союз или объединение, где настоящих выборов-то, в сущности, и не было. Я был депутатом от Украины (Винницкая обл. Тульчинский округ), где были настоящие выборы из многих (у меня — двух) кандидатов, и надо было много трудиться, часто ездить в округ (у меня было 5 сельских районов и город Тульчин, где когда-то действовали декабристы). Сейчас я храню целый ящик документов — копии деловой переписки, связанной с моей депутатской деятельностью. Там разные вопросы: и экономические, и социальные (образование, здравоохранение, личные дела — жилье, автомашины и др.). Пользуясь своим положением, я старался что-то сделать. Это очень много в итоге. Например, с моей помощью был восстановлен дворец Потоцкого. Сейчас там училище культуры. Я помогал им создать библиотеку. Помог я и музею Н. Пирогова под Винницей. Была масса встреч и никаких национальных проблем. Там много русских, поляков. Ну что я сделал? Я добился, чтобы в Тульчинском районе начиналась газификация. Доставал трубы для газа из… Аргентины. Даже открыл телецентр в Песчанском районе и сам там выступал. Занимался тем, чтобы реставрировались католические храмы. Там много польского населения. Когда я родился, меня крестили в православной церкви. Но я старался заниматься не только православными храмами, но и католическими.

Н.Ш.Оказывается, и депутат может делать что-то полезное, а не только тянуть одеяло на себя…

И.Ф.Конечно, всего не перескажешь, но жизнь была бурная, и она доставляла мне большое удовлетворение. А "одеяло" для меня — это была только работа.

Вспоминаю о той большой работе, которую мне пришлось провести в связи с передачей пленки, содержащей воспоминания Н.С. Хрущева, для их обработки и публикации. Плодотворное сотрудничество у меня было в этой связи с дочерью Н.С. Хрущева Р.Н. Аджубей, с которой я уже давно был знаком (я много публиковался в журнале "Наука и жизнь", где она — зам. главного редактора).

Что касается научных контактов, то их было очень много. И я рад, что мне удавалось здесь кое-что сделать. Например, это касается программы "Геном человека", которую я представил М.С. Горбачеву, а он вынес ее на Политбюро ЦК, где было принято решение рекомендовать Совету министров поддержать ее материально-финансово. Впрочем, академик А.А. Баев, которому я рекомендовал обратиться с письмом к М.С. Горбачеву и передал его по назначению, рассказал об этом в своих воспоминаниях.

Н.Ш. А с академиком А.Д. Сахаровым Вам сталкиваться не приходилось?.. Пожалуй, вряд ли между вами была возможна глубокая идейная дружба…

И.Ф. Я старался поддержать на первых порах академика А.Д. Сахарова, которого М.С. Горбачев вернул из Горького. Я ставил вопрос перед М.С. Горбачевым, как использовать А.Д. Сахарова в дальнейшей работе, поддержал предложение академика B.И. Гольданского по этому поводу (сохранилась моя записка М.С. Горбачеву). Мы, в частности, хотели, чтобы был Общественный совет, где бы обсуждались различные проблемы. И там были бы выдающиеся деятели науки, интеллигенция, в том числе А.Д. Сахаров. Я написал об этом, но потом это все замолкло. А.Д. Сахаров начал выступать самостоятельно в межрегиональной группе народных депутатов. Многое мне импонировало в его выступлениях, но его деятельность как главы межрегиональной группы и т. д., конечно, мне была не по душе. Я больше заботился о том, что должно происходить внутри партии, ее обновление, демократизация и т. д. Кстати, А.Д. Сахаров говорил о "конвергенции" капитализма и социализма. Он не говорил о том, что от социализма мы должны идти к капитализму. Значит, он исходил из того, что социализм будет меняться, но он все-таки будет существовать. Это совсем другая позиция, чем у нынешних, как они себя называют, "демократов".