Загадка золотого кинжала

Вечером 17 ноября несколько посетителей «Оранж-клаб» на Вест-стрит были оторваны от карт страшными криками и мольбой о помощи. Кричали сверху, с четвертого этажа того же дома, где и располагался клуб. Оговорюсь: если начистоту, клубом это заведение назвать трудно. Опиум, игра в карты на деньги, барышни сомнительной репутации. Притон, прикрытый разве что приличной вывеской и расположенный в более приличном месте, чем обычно располагаются подобные заведения. Проживающие в доме также не отличаются белыми воротничками рубашек с утра. Тем не менее, поднявшись по лестнице до номера 9, свидетели слышали ругань, крики и непонятные яростные вопли. С трудом отыскали смотрителя дома, тот довольно долго возился с ключами, но открыть замок так и не смог: ключ квартиранта был вставлен с другой стороны. Когда взломали дверь, то обнаружили за ней беспорядок: по комнате словно ураган прошел! Поваленные стулья и кресла, разбросанные вещи, сорванные занавески. Пятна крови на полу. И все! Ни мертвых тел, ни людей, ничего больше!

Когда приехала полиция, слухи уже распространились, но от газетчиков удалось отбиться. Тут особую роль сыграла репутация заведения: мало кому интересно быть связанным с темными делишками эдакого места. Много грязи и мало толку. Хозяин квартиры Джиммерсон, довольно известный в определенных кругах ростовщик, пропал бесследно. Оговорюсь снова: квартира, пожалуй, больше напоминает рабочий офис. Там есть стол, бюро, несколько кресел. Видимо, там Джиммерсон принимал своих клиентов… тех из них, кого по совершенно определенным причинам не хотел обслуживать открыто. Или они сами к этому не стремились. Кстати, среди свидетелей, поднявшихся в тот вечер на крики о помощи, оказался и охранник Джиммерсона, настоящий громила, из бывших боксеров тяжелого веса. Он пояснил, что хозяин отправил его прогуляться часок, а сам заперся в квартире. «Видно, хотел поработать», – сказал нам громила. Сам он просидел все это время в «Оранже», мы проверили. На столе ростовщика найдены записи о том, что 17 ноября ему вернули крупный заем, те самые триста семьдесят пять фунтов, который пропал вместе с самим Джиммерсоном. И в итоге мы имеем пустую комнату со следами преступления, показания свидетелей о том, что они слышали борьбу и мольбы о помощи, пропажу денег и абсолютное непонимание происходящего. Ну не чертовщина ли?

Ледоу выразительно всплеснул руками – и сам вдруг смутился от картинности этого жеста.

Неожиданно библиотекарь рассмеялся. Чарльз Ледоу в недоумении смотрел на своего старинного приятеля.

– Ох, Чарльз, прошу меня извинить, – отсмеявшись, простонал Браун-Смит.

– Вы находите это смешным? – сухо спросил старший инспектор.

– Нет, нет, не поймите меня неправильно, – вытирая слезы, сказал библиотекарь. – Вы ведь слышали о По?

– Писатель?

– Да, да еще какой!

– А-а, вспомнил. Автор историй ужасов. Американец. Человек с… достаточно экстравагантными привычками. Живи он в нынешнем Лондоне – весьма вероятно, мне пришлось бы с ним познакомиться и, так сказать, по основному роду деятельности.

– Но, мой друг! Кроме историй ужасов и стихов – великих стихов! – По еще написал, как этот принято говорить, образцовый детектив. Самый первый из них. Тоже не без ужасов. И вот чем объясняется мой смех: вы только что рассказали его содержание!

Это откровение вновь заставило Грегори захохотать.

– Вы мне очень дороги, Грегори, я очень уважаю ваше мнение… – Инспектор встал и чопорно поклонился. – Но, вероятно, сегодня не мой день. Я вынужден оставить вас в вашем хорошем….

– Простите меня, мой друг. – Библиотекарь, вскочив, чуть ли не силой вновь заставил инспектора сесть. – Я ни в коем случае не хотел вас задеть. Очень прошу простить мне излишнюю веселость. Но, мой бог, какая ирония, вы даже не представляете… Подождите меня минуту!

Браун-Смит растворился в полумраке библиотечной залы, оставив инспектора в состоянии крайнего раздражения. Вернулся, впрочем, библиотекарь довольно быстро, неся в одной руке чайник, а в другой – нетолстую книгу в синей бумажной обложке и спиртовку.

– Вот, не сочтите за труд прочесть сей рассказ, благо он вовсе невелик. А я покуда заварю вам чаю на спиртовке, она спрятана вот тут, прямо в камине: это, конечно, против правил, но не выдавайте меня. Примите это как еще один знак моих извинений.

Как бы ни был раздосадован инспектор, червячок интереса уже шевельнулся в его мыслях. Грегори вел себя так, словно и вправду все события, рассказанные Чарльзом, уже имели место быть, и не просто быть, а придуманы, записаны, изданы и прочитаны! Именно поэтому Ледоу вновь сел в кресло, принял из рук библиотекаря книгу, бросил взгляд на название – «Убийство на улице Морг», бр-р-р… – хмыкнул и произнес:

– Что же, вы заинтриговали меня больше, чем я вас. Если детектив мистера По окажется слишком скучен, разбудите меня через час.

Браун-Смит улыбнулся и уверил:

– Уж что-то, а скучно вам не будет.

…Шум дождя стих, а в чашку Чарльзу Ледоу пару раз доливали свежего чаю, покуда он не добрался до последнего предложения и не произнес его вслух: