Загадка золотого кинжала

– Следуем далее. Наш автор сталкивает на одной лестнице представителей сразу пяти европейских наций, якобы слышавших речь двух подозреваемых. Экое невероятное совпадение, не находите? Но пусть с ним… вот только все они слышат два голоса, опознают французский, но никак не могут угадать и даже предположить национальность второго «голоса». Все называют разные версии. И это больше похоже на откровенный фарс, чем на свидетельские показания! Ко всему наш французский матрос разговаривает, вися на раскачивающемся громоотводе, а вдобавок растянувшись на пять футов по диагонали!

– И что? Они же правильно опознали его национальность!

– Он ведь за окном, помните? Говорит, задыхаясь от усилий, но негромко, чтобы не привлечь чужого внимания! И? Фарс! Самое сверхъестественное во всем рассказе – это именно совпадения и невозможности, а вовсе не орангутан. А впрочем, самое интересное я приберег напоследок.

– Неужели я упустил из виду что-то еще?

– Да, разумеется. Кровь! Помните, полицейские долго не могут понять, куда подевалось тело мадам Эспинье? А ведь ей перерезали горло, и кровавый след должен был тянуться через половину комнаты прямо к закрытому окну! Наш писатель «забывает» про кровь! Удивительно? Невероятно? Но факт!

И Грегори Браун-Смит торжествующе воздел палец к потолку.

– Вы дали мне книгу, прочитав которую я поверил в произошедшее настолько, что готов был давать объявление в газету, словно этот Дюпен. – Чарльз Ледоу покачал головой, словно удивляясь самому себе. – Я почти убедил себя в том, что в известном вам реальном преступлении никакой мистики нет. Что, возможно, тут тоже замешана обезьяна. И что мне удастся поймать преступника! А затем вы разрушили не только очарование самой истории, но и мою надежду. Но я нисколько не сержусь. Вы удивили меня, Грегори, столь сильно, как еще не…

– Пустяки, Чарльз. Будь у вас достаточно времени, чтобы как следует изучить сюжет и детали, вы пришли бы абсолютно к таким же умозаключениям. Автор «Улицы Морг» велик не тем, что придумал некие «рельсы», по которым сейчас катятся менее талантливые писатели, творя по четыре детективных книги одновременно, подобно орангутанам – двумя руками и двумя ногами. Эдгар велик тем, как он смог одурачить своих читателей. Он настолько мастерски смешивает реальное и невероятное, так удачно подбирает пропорции, что мы поневоле оказываемся заложниками его магии. Он не дает нам расслабиться ни на минуту, он подсовывает новые загадки и ответы именно тогда, когда мы уже почти ловим его на лжи. И – о чудо! – мы даже не замечаем этих его писательских обманов. Мы читаем и наслаждаемся. Вот в чем величие Эдгара Алана По.

Несколько минут они думали каждый о своем.

– Дождь закончился, – сообщил библиотекарь.

– Да и мне пора. Теперь уже в самом деле пора, – поднялся инспектор. – Рад был хоть на несколько часов отвлечься от своей загадки. Жаль, что отгадки в этот раз вы мне не подсказали.

– Вы так думаете? – спросил Браун-Смит, складывая руки на груди. – Мне кажется, вы так и не поняли главного.

– Чего же?

– Что, на ваш взгляд, объединяет вашу историю и эту, никогда не происходившую в реальном Париже и с реальной обезьяной?

– Схожесть обстоятельств и отсутствие преступника, – не задумываясь, ответил инспектор.

– Нет. Копайте глубже.

– М-м-м… обезьяна? Вряд ли…

Грегори Браун-Смит вздохнул.

– Ну хорошо. Не буду больше мучить, вы и без того устали. И ваше, и дело об убийстве на улице Морг объединяет одно: мистически, даже суеверно сверхъестественная атмосфера, которая уводит вас от сугубо реальных вещей в мир духов, демонов и тумана.

– Не стану утомлять подробностями, но осматривал место преступления я без всяких этих ваших мистических штучек! – возразил Чарльз Ледоу.

– Но пришли ко мне именно с таким настроением! – подчеркнул библиотекарь. – Пусть и считали, что шутите, – но, кажется, уже не были сами в этом уверены. Вы ничего не сказали о большом шкафе в углу комнаты, о камине с рассыпанной возле него сажей… Вы не сказали даже о том, что четвертый этаж является мансардным и выше него нет больше жилых комнат.

– Но…как?

– И не сказали, самое главное, о том, что кровь каплями и лужицами протянулась через всю комнату!

– Черт возьми! – Ледоу вскочил. – Как вы все это узнали? Как?

– Я ведь прав?

– Почти во всем, – признался инспектор. – Но я решительно не понимаю…

– Не волнуйтесь. Все проще, чем может показаться. Вы сказали, что постоялец был ростовщиком. И занимался этим делом в крайне сомнительном месте. Жил ли он прямо там? Не думаю, хотя это тоже возможно. Но в любом из возможных вариантов я ни за что не поверю, что такой человек не имел тайного хода в свое жилище. Или на худой край потайной комнатки, где бы он мог хранить свои сбережения. Клиентура и место просто обязывали бы его иметь это! А поскольку вы ничего такого не нашли, скорее всего, вход замаскирован под книжный шкаф. Такое частенько встречается. Даже описывалось в нескольких книгах. И, кстати, спрятать небольшой чуланчик на мансардных этажах проще всего! Кстати, вы же не вынимали книги из шкафа? Правда ведь?