Загадка золотого кинжала

– Отрицать то, что есть, и распространяться о том, чего не существует… Боже, как верно сказано.

– А-а, вижу, вас не пришлось будить, дорогой Чарльз. Но мне не терпится узнать ваше мнение: был ли я прав, находя совпадения достаточно забавными, чтобы стоило посмеяться, или память подвела меня… и мне следует немедленно извиниться?

Говорил библиотекарь таким тоном, что сомневаться в том, что он помнит все до мельчайших подробностей, не было нужды.

В этот самый миг домовый сычик Сангума бесшумно сманеврировал по комнате над их головами и приземлился на привычное место – на подоконник, меж двух стопок книг. Инспектор нисколько не сомневался, что книги в стопе были подобраны его другом Грегори специально. Почему выбраны именно эти тома и в какой системе они расположены… Впрочем, об этом он еще с ним поговорит, непременно. А сейчас…

– Вы правы сто раз, Грегори. Вы хитры, словно старый бушмен. Ваша мысль быстра, словно пуля… И вынужден признать ваше попадание в яблочко. Вильгельм мог бы вам завидовать. Тот, который Телль.

– А Робин Гуд? – рассмеялся Браун-Смит.

– Думаю, и он тоже.

– Рад слышать. Мы немного отвлеклись – и это даже хорошо. Итак, что вы скажете о прочитанном?

Инспектор немного помолчал и ответил:

– Мастерская работа.

– Бесспорно, – подтвердил библиотекарь. – И?

– Если вынести за скобки, что полицию вновь оставили в дураках, мне не ясен только один момент. Насколько я понимаю, орангутаны не отличаются какой-то особой свирепостью. То ли дело гориллы… во всяком случае, по Баллантайну[65]. Почему уважаемый Эдгар не выбрал героем своей истории гориллу? Тогда даже у меня не осталось бы вопросов, и я, как любой человек, в детстве читавший «Охотников на горилл», с радостью признал бы: такой случай вполне мог бы произойти!

– Верно! – с улыбкой воскликнул библиотекарь, по достоинству оценив непроницаемое выражение лица своего друга. – Замечание блестящее. Я тоже долго ломал себе голову, покуда не понял, что мистер По остановился на орангутане по трем причинам. Во-первых, удивительная сообразительность этой обезьяны. Я не могу полностью довериться замечательной теории Дарвина, ибо Он, надо полагать, все-таки есть. – Грегори указал пальцем в потолок. – Но думается мне, что именно из орангутана произошел бы неплохой представитель человеческого общества!

Чарльз Ледоу засмеялся.

– Право слово, разве не так?

Инспектор кивнул в знак согласия.

– Второе. На мой взгляд, более важное, чем предыдущее. Размах рук и поразительная гибкость пальцев. Многие исследователи говорят о руках орангутана как о самых длинных конечностях среди представителей обезьяньего рода. Если уж описывать самое невозможное, а затем доказывать обратное, то такие крайности как раз к месту. Никто не может дотянуться до подоконника с громоотвода. Да! И – нет, если вести разговор о самых длинных руках в мире! Руках огромного орангутана. Браво, мистер По!

Чарльз Ледоу зааплодировал вслед за Браун-Смитом. Его все больше увлекала эта игра. По всему выходило – Грегори сейчас вновь постарается его удивить. Но чем? И что же он сам упустил в тексте, заслуживающего внимания?

– И третье. Рыжие волоски, так напугавшие свидетелей и поставившие в тупик следователей. Нечеловеческие, невозможные, демонические… Как бы не так! Об обезьяне никто и не думал, вот в чем дело. Вот и все, мой друг, ничего сверхъестественного. Именно эти три причины заставили отказаться от шимпанзе, своими телесными параметрами не способного поразить читателя. А уж грубая, тяжелая горилла тут совершенно не подходит. Пусть Уоллес занимается ими!

– Кто?

– Тоже весьма интересный, к тому же современный натуралист… и писатель, поверьте. Но наш, вернее ваш, сегодняшний интерес в другом. Итак, на арену выступает орангутан. Так похожий и не похожий на человека. Быстрый, гибкий, ужасный, как мы узнаем непосредственно от Эдгара По. И… – Браун-Смит сделал драматическую паузу, – абсолютно не подходящий для описанной роли. Уж очень эти животные добродушны и неторопливы. Да-да, вы были абсолютно правы: орангутан – самый неподходящий герой для событий убийства на улице Морг. И знаете почему?

– Мне кажется, вы уже назвали несколько причин. Есть что-то еще?