Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Пусть император Константин V и поддерживал иконоборство, пусть даже он сам был еретиком – все это не меняло главного, а именно особого статуса носителя императорского сана и исполняющего роль императора в глазах Церкви. Еретики и гонители истинной веры при Божьем попустительстве и в наказание христианам за грехи замещали имперский престол и ранее. С ними у высоких церковных иерархов могли быть не просто натянутые, но самые что ни на есть враждебные отношения. Однако, это никогда не было причиной окончательного символического разрыва с империей как таковой. Тем значимее оказывается произошедшее в 754 г., когда Папа Римский Стефан ІІ, идя, безусловно, по стопам своих предшественников пап Григория III и Захария, отважился сделать последний решающий шаг – пойти на решительный разрыв с Константинополем в пользу установления прочного союза с Франкским королевством. Произошло это после того, как Стефан ІІ безуспешно пытался достучаться до императора Константина V с просьбой спасти Рим от наседавших его лангобардов. В 751 г. лангобардский Айстульф (749–756) король захватил Равенну, в 752 г. его войска стояли уже под стенами Вечного города, однако василевс-иконоборец ограничился отправкой посольства для проведения переговоров, по результатам которых Айстульф отказался идти на какие-либо уступки. После этого сам Папа Стефан ІІ лично прибыл в Павию, где молил лангобардского короля отказаться от захвата Рима. И лишь когда это не помогло, необходимость толкнула Папу на решающий разрыв со старой традицией и поиск верховного покровителя в лице не императора Византийской империи, а короля Франкского королевства. Папе нужен был покровитель достаточно сильный для того, чтобы разгромить лангобардов, однако одновременно достаточно далекий и занятый собственными проблемами, чтобы не вмешиваться в дела Рима. Византия соответствовала лишь второй части этого уравнения, тогда как королевство франков удовлетворяло обе.

Последующие события показали, что Стефан ІІ нисколько не ошибся в своих расчетах. Два похода Пипина III Короткого в Италию в 754 и 756 гг. помогли не только остановить агрессию Лангобардского королевства, но и создали условия для окончательного разрыва Рима с Константинополем, позволившие Папе решиться на создание светского государства римских пап, так называемого «патримония святого Петра» или Папской области. Византия утратила эти земли, равно как и остатки символического контроля над Папой римским навсегда, Запад европейского христианского мира решительно отделился от Востока. Пипин же получил взамен не только установление относительно прочного мира на юго-востоке своих владений и возможность сосредоточиться на юго-западном направлении, направившись покорять Аквитанию. Главным было изменение международного статуса франкского короля, который один из многих варварских государей того времени возвысился до короля, связанного особыми отношениями с Папой Римским, покровителя Рима и заступника Святой Церкви, светского защитника всех христиан Запада.

Успел ли он сам, его окружение, далекие и близкие соседи осознать этот новый высокий статус, открывающий многообразные и далеко идущие перспективы? Не похоже на то. Ведь после экспедиции в Италию в 756 г. Пипин III больше не оказывал военной поддержки наместнику св. Петра, несмотря на то, что лангобарды во главе с их очередным королем Дезидерием (756–774) продолжали свое давление на Рим, а сменивший Стефана II Папа Римский Павел I (757–767) неоднократно обращался к королю франков за поддержкой. Показательны формы обращения, к которым прибегал при этом наместник престола св. Петра, и к которым остался глух его адресат: «Да хранит и благословит Господь Ваше царствование, Вас, могучего, храброго и мужественного государя, ибо на Вас и потомков Ваших смотрим мы с надеждой и упованием, и это дает нам уверенность как сегодня, так и завтра». При этом Пипина III Папа Павел I характеризует в следующих выражениях: «Муж праведный, поступающий по заповедям непреложно и непорочно, хранимый Господом государь и защитник христиан Пипин из благочестивого царствующего семейства Пипинов, ведомый перстом Божьим и апостолами его, тотчас откликающийся на глас вопиющих к нему о помощи и защите». По крайней мере, в последних словах этой характеристики римский первосвященник ошибся – франкский правитель остался глух к его мольбам.