Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Как видим, Карл Великий и его богословы высказывали чуть ли не протестантский взгляд на иконы, утверждая, что они не более чем «украшение церквей», призванные пробуждать чувства любви и преклонения верующих перед Господом. Еще большее значение для будущего раскола Церкви в середине XI в. имело сделанное в каролингских документах прибавление Никео-Константинопольскому Символу Веры утверждения о том, что Дух Святой исходит не только от Отца, но и от Сына – так называемая поправка filioque (от Сына). Карлу Великому удалось предвосхитить будущее и в этом.

Сильные по своей сути антивизантийские инвективы Карла были дополнены не менее значимой формой их принятия и распространения. В 794 г. во Франкфурте был проведен собор, ставший ответом на VII Вселенский собор 787 г. На нем были представлены не только франкские епископы, но вся Церковь Запада во главе с самим Папой Римским, причем Карл, по примеру Константина Великого и других византийских императоров, лично возглавил его работу. Если отложить в сторону богословские тонкости и обратить внимание исключительно на политическую подоплеку события, станет очевидным, что главным требованием Карла, к которому он настойчиво вел собор, было объявление анафемы VII Вселенскому собору и, следовательно, всем тем, кто принимал в нем участие и его организовывал. По сути, это была анафема самим византийским императорам, чего, судя по всему, и добивался Карл. Папа Римский Адриан I (772–795 гг.), понимая, что VII Вселенский собор не был еретическим, пытался уклониться от требований франкского короля. Однако поняв, что это невозможно, пошел на уловку, заявив, что будет осуждать занимавшего на тот момент престол императора Константина VI (780–797) не за собор, а сугубо исходя из территориальных претензий Византийской империи на земли «патримония св. Петра». «Я буду увещевать Императора, чтобы он возвратил св. Петру все его земли, которые он отнял; если он откажется, я объявлю его еретиком», – заявил Папа Адриан Ι. Карла Великого, судя по всему, вполне удовлетворила такая позиция. И это лишний раз наглядно свидетельствует о том, что главной политической целью Франкфуртского собора было для короля франков именно официальное церковное осуждение ромейского императора.

Последующие события позволяют понять, зачем это было нужно Карлу и к чему именно он так настойчиво готовился. Правда, в них вмешались непредвиденные обстоятельства, однако Карл уверенной рукой использовал их для своего замысла, корректируя его в зависимости от складывавшейся политической ситуации. И они как нельзя лучше укладывались в мозаику задуманной политической комбинации, лишь дополнительно украшая ее хитроумный узор. Первым таким незапланированным обстоятельством стал устроенный летом 797 г. государственный переворот в Византийской империи, во время которого был ослеплен и свергнут ее василевс Константин VI, и Ирина вновь стала полновластной императрицей. Смена одного константинопольского правителя-еретика другим, тем более женщиной, ничуть не усложняла, а лишь упрощала Карлу его задачу. Теперь можно было не беспокоиться об активной пропаганде и агитации против византийских императоров. Во-первых, самим фактом свержения законного правителя они подтверждали свой статус изменников и нечестивцев в глазах Карла, а значит, по его мнению, и всего истинного христианского мира, и уж точно, как минимум, Запада. Во-вторых, власть в Империи ромеев… захватила женщина! Все это вместе, по мнению Карла, составляло козырь, который следовало разыграть в полную силу, причем теперь даже не нужно было особо упорствовать в анафемствовании константинопольской властительницы: византийцы все сделали сами. О том, насколько значимым он представлялся современникам, свидетельствуют следующие слова из письма Алкуина Карлу: «Императорское достоинство, мирская власть второго Рима (претерпели урон). Глава этой империи был низложен путем бесчестным и нечестивым, ибо низложили его и не чужеземные захватчики, а его же собственная семья и его же сограждане. Когда весть об этом стала известна, молва разнесла ее повсюду». Об этом же не двузначно говорят и «Лоршские анналы», заявляющие, что императорский титул удалился из «страны греков», поскольку престол там узурпировала женщина. Мысль проста и сильна в своей наивной простоте: захватчик-узурпатор, а тем более, если это женщина, не может быть законным императором. Первая часть задачи – устранить с пути византийских императоров – решилась сама собой.