Загадки истории. Маршалы и сподвижники Наполеона

Между солдатами, прибывшими вместе с молодым гасконским генералом из рейнской армии, и солдатами итальянской армии также возникли непростые отношения. Рейнцы считали Наполеона «выскочкой», прославившимся разгоном народных демонстраций в Париже. А еще они полагали, что именно рейнская армия взвалила на себя основную войну с европейской коалицией. Солдаты итальянской армии, напротив, боготворили своего командующего Бертье. Нередко все эти споры заканчивались потасовками. «По понятным причинам солдаты и офицеры Бернадота испытывали некоторую зависть к славе итальянской армии, и вскоре между теми и другими начались самые свирепые ссоры. Бернадот даже вызвал Бертье на дуэль…» – пишет английский историк Р. Делдерфилд. К тому же накануне битвы при Тальяменто Бернадот еще больше подлил масла в огонь, обратившись к своим солдатам с призывом: «Солдаты! Всегда помните о том, что вы пришли из Самбро-Маасской армии и что на вас взирает итальянская армия». Но следует отметить, что во время боевых действий, когда вставало общее дело – борьба с австрийцами, все стычки заканчивались. Как только начинались бои, Жан Батист всегда в передовых рядах во время атаки умело руководил своими солдатами. Впоследствии адъютант Бонапарта Лавалет вспоминал: «Солдаты Бернадота с криком „Да здравствует Республика!“ переправились через Тальяменто, опрокинули противника и овладели позициями на противоположном берегу реки. Было захвачено 6 пушек и 500 пленных австрийцев. Эти решительные действия Бернадота и его солдат во многом способствовали достигнутой победе».

Удивительно, но «генерал-гасконец» получал от Наполеона похвалы и выговоры одновременно. Так, Бонапарт не мог не признать его храбрости и поздравил солдат с победой. И в то же время раздраженно попенял Жану Батисту за то, что «где бы ни проходила ваша дивизия, слышны лишь жалобы на отсутствие дисциплины». Тем не менее гасконец не терял надежду заслужить похвалу Бонапарта. Но тщетно. 19 марта 1797 года он атаковал крепость Градиска и после упорного боя, потеряв 500 человек, захватил ее. Несколько иначе описывает эти события Итальянской кампании в своем очерке Бонапарт: «Дивизия Бернадота появилась перед Градиской для переправы через Изонцо. Она нашла городские ворота запертыми, была встречена пушечными выстрелами и попыталась вступить в переговоры с комендантом, но он от этого отказался. Тогда командующий (Наполеон в своем очерке пишет о себе в третьем лице) двинулся с Серье на левый берег Изонцо… Для сооружения моста пришлось бы потерять драгоценное время. Полковник Андреосси, начальник понтонных парков, первым бросился в Изонцо, чтобы измерить его глубину. Колонны последовали его примеру, солдаты переправлялись по пояс в воде под ружейным огнем двух хорватских батальонов, обращенных потом в бегство… Во время этого перехода на правом берегу велась оживленная ружейная перестрелка: там дрался Бернадот. Этот генерал имел неосторожность штурмовать крепость, был оттеснен и потерял 400–500 человек. Эта чрезмерная храбрость оправдывалась желанием самбромаасских войск проявить себя в бою и, благородно соревнуясь, прибыть к Градиску прежде старых частей итальянской армии».

Вполне закономерно, что после этого гасконец уже не рвался в бой. «Уроки», полученные от Бонапарта, не прошли мимо. Жан Батист был уверен, что все его действия, будь то даже успешная атака неприятельской крепости, вряд ли заслужат похвалу от Наполеона. А раз так, стоит ли стараться? И все же, несмотря на прохладные отношения с выскочкой «гасконцем», Наполеон не мог не признать его заслуги. Так, генерал Дезе писал, что Бернадот «был полон огня, доблести, превосходного энтузиазма…», хотя, и «не пользовался популярностью, ибо поговаривали, что он сумасшедший».