Загадки Короны

Элдвин и его дядя прогуливались при луне. Порывистый ветер пронизывал плато и мчался дальше, на север. После Элдвинова признания троих фамильяров приняли с ликованием и распростертыми объятиями. Ужин у костра по такому случаю превратился в праздничный пир. Элдвин, правда, не очень-то был настроен веселиться – все-таки королевство в опасности. Но он не сомневался: Джек порадовался бы, узнай он, что его фамильяр заново обрел сородичей. Так что трое друзей наелись до отвала; у Гилберта пузо сделалось круглым, точь-в-точь как хрустальные шары перекати-поля. Потом Скайлар и Гилберта проводили на ночлег в общинную пещеру. Элдвин же не ложился – его ждали ответы на вопросы, терзавшие его по дороге из Глубинных лесов. Да что там по дороге – иные вопросы мучили его всю жизнь. Ему предстояло узнать, зачем его отец разыскивал Ирбисову Корону. И более того, кем были его родители и почему они его бросили.

– Я должен знать все, дядя Мальверн, – сказал Элдвин.

– Должен – и узнаешь, – кивнул кошачий владыка. – Но прошу, будь готов к разочарованию. Мне неведомо, какими мыслил ты своих родителей, но, так или иначе, боюсь, правда тебя опечалит. – Мальверн глубоко вдохнул и начал рассказ: – Твой отец, Баксли, был моим старшим братом. У Ловящих Луну не было наследников, кроме нас двоих. Твой дед был старейшим возносителем в нашей деревне. Твоя бабушка – хозяйкой общинной пещеры. На нас возлагали большие надежды. Я с малолетства сознавал, что защита племени рано или поздно ляжет на мои плечи. А вот Баксли прирожденным владыкой не был. И увлекался не тем, что мы. То стащит что-нибудь из общинной пещеры, то устроит розыгрыш с телекинезом. Мэйденмир он исходил вдоль и поперек – все-то искал какие-то тайные ходы да земли, которых нет на карте.

Слушая дядю, Элдвин чувствовал общность с отцом. В конце концов, он сам такой же любитель всяких проделок.

– Но детские шалости обернулись серьезной бедой, когда Баксли вырос, – продолжал Мальверн. – Озорное любопытство превратилось в наваждение. Мой брат сделался одержим навязчивым желанием разыскивать пропавшие сокровища. И в конечном счете это и заставило его бросить тебя.

– Корона? – прошептал Элдвин.

– Она самая. Сокровище, овеянное легендами. Он не смог устоять.

– Но какой в ней толк?

– Толка, пожалуй, никакого. Баксли скорее тешил свое тщеславие. Слава, почести – вот что его влекло.

У Элдвина сердце упало. Выходит, отец, которому, вообще-то, положено любить своего сына, бросил его ради сущей безделицы.

– А моя мама? – с надеждой спросил Элдвин.

– Ее история, увы, еще прискорбнее. Корлисса была неслыханной красавицей. О ней и мечтать-то никто не смел. Никто, кроме Баксли. А она только его и привечала. Корлисса была из племени Воспевающих Ветер. Дарования ее сородичей далеко превосходят обычный телекинез. Воспевающие Ветер умеют вызывать пламя, управлять чужим разумом, выходить за пределы собственного тела. Но, к несчастью, среди соплеменников твоей матери нередки случаи безумия. Я предупреждал твоего отца, но тот не желал отступаться от Корлиссы. Сильной была их любовь, однако тщеславие твоего отца оказалось сильнее. Вскоре после твоего рождения он бросил Корлиссу. Покинутая и одинокая, твоя мать дала волю воображению; ее стали преследовать навязчивые страхи. Я пытался приглядывать за ней, но и я иногда нуждался в сне. Корлисса скрывала тебя. И однажды ночью, охваченная наваждением, она принесла тебя к реке. Разбуженный твоим плачем, я помчался тебя спасать. Но было уже поздно. Тебя стремительно уносило течением. Удержать Корлиссу я тоже не успел: она бросилась в воду следом за тобой. Я прыгнул в реку, но течение было слишком напористым. Телекинез оказался против него бессилен. Ты уплыл, а твою мать поглотили волны.

У Элдвина все сжалось внутри. Гнев и сожаление, замешательство и грусть – слишком много чувств нахлынуло разом, и кот никак не мог совладать с ними.

– Но боги соединили нас, – торжественно заключил Мальверн. – Это ли не чудо?

– А Баксли вернулся? Он вообще жив?

– Больше его никто не видел. Жив ли он, никто не знает.

Всю жизнь Элдвин боялся узнать что-нибудь ужасное о своих родителях. Рассказ Мальверна в этом смысле не был таким уж сюрпризом. Кошачий владыка скорее подтвердил давние опасения племянника. Элдвин мысленно запретил себе лелеять обиду. Лучше думать о тех, кому он по-настоящему дорог: о Скайлар, Гилберте, Джеке, а теперь вот еще и о дяде. И все-таки его бросили – совсем отделаться от этой мысли никак не получалось. Однако сейчас не время скорбеть о своей несчастной доле, напомнил себе Элдвин.

– Как бы то ни было, нам нужно разыскать Корону, – сказал он. – Наверное, до Мэйденмира дошли слухи о злодеяниях Паксахары.

– Разумеется, дошли.

– Мы должны остановить ее, и мы знаем как. Нужно призвать Скитающуюся Цитадель, а этого не сделать без Ирбисовой Короны. Если мы ее не добудем, Паксахара поднимет новое Воинство Мертвецов, и оно опустошит Огромию.

– Значит, слухи верны, – покивал Мальверн. – Воистину настали темные времена.