Загадки пучины

- Впервые вижу такого тощего кока. Ну как, доктор?

Коротков наклонился над телом.

- Пока жив.

Уже забрезжил рассвет, а мы все не могли обнаружить батискаф. Мы прошли над глубоководной пропастью, куда спустилась "Ява", - ничего. Потом просмотрели, прослушали, прощупали огромную акваторию - и опять ничего. "Ява" исчезла бесследно. Это было непонятным, непостижимым и давало основания для тревоги.

Обо всем этом и докладывал сейчас Кард Янович чрезвычайной комиссии Академии наук.

Я взглянул на Нину. С окаменелым лицом она сидела, склонясь над своими таблицами, и что-то записывала в них. Глаза ее стали синее - единственный признак большого волнения.

Что же случилось с "Явой", с этим самым совершенным глубоководным кораблем?

Батискаф - подводный дирижабль - пришел на смену ненадежным, а главное, ограниченным батисферам и гидростатам. Стратонавт Пикар, успешно проникнув в глубины воздушного океана, обратился к осуществлению своей давней мечты проникновению в глубины морей. Годы упорных поисков, напряженного труда, рискованных экспериментов - и корабль глубин, батискаф, родился. Вместо легкой оболочки, наполненной газом, - легкая, но прочная поплавковая камера, наполненная бензином; вместо легкой гондолы - сверхпрочный стальной шар, способный выдерживать чудовищные давления глубин.

Чокроаминото создал корабль предельных глубин. Батискаф этот был рассчитан на проведение серьезных исследовательских работ на любых глубинах... Где батискаф? Что с его экипажем?

При спуске у острова Капри Пикар едва не остался навсегда на дне: батискаф застрял в толстом слое ила; на нем дважды самопроизвольно срабатывал аварийный автомат сброса балласта, и батискаф стремительно уходил вверх. Могло такое произойти с "Явой"? Исключено. Ну, а вдруг "Ява" всплывает, всплывает значительно быстрее, чем древний батискаф, а там, на волнах, ничего не подозревающая "Хризантема"... Удар о киль, рваная пробоина в корпусе поплавковой камеры... и батискаф снова погружается в пучину. Навсегда... Я выскользнул из салона и зашагал к радиорубке. Вызвать "Хризантему" было минутным делом. Но на Пархоменко мое разыгравшееся воображение мало действовало. Если экипаж "Хризантемы" погиб при попытке спасти батискаф, то почему шлюпка на месте? А потом "поцелуй" "Явы" не прошел бы безнаказанно для такой скорлупки, как "Хризантема". Если бы это случилось, то, пожалуй, ему не пришлось бы находиться на корабле. А главное, батискаф-то не обнаружен. Ладно, так и быть, он полезет и осмотрит днище. Я не удержался и позвонил в гидроакустическую.

- Ничего нового! - сердито ответила на мой вопрос Иринка. - Неужели я молчала бы? Тебе делать нечего, что ли?..

Вот так всегда Иринка со мною разговаривает. А в действительности она замечательная и умница большая. Она гидроакустик и гидробиолог нашей комплексной группы океанографической экспедиции. Вообще у нас отличный народ в группе, не первый год вместе выпытываем у старика Нептуна его тайны.

Но куда все-таки исчезла "Ява"?

Я возвратился в салон. Карл Янович, заложив руки за спину и чуть ссутулясь, медленно прохаживался вдоль мерцающего экранами приборного пульта.

- Одно, - говорил он глуховатым голосом, - остается одно - начать все снова. Прощупать каждый метр, каждую складку дна. Но убейте меня, - он развел руками, - не понимаю! Как корова языком слизнула. Мы обнаруживаем на дне ядра, да что ядра, гайки и то находим, а батискаф не разыщем! Что за дьявольщина! Такая техника...

Нина потупилась. Да, поисковая техника подвластна ей такая, о которой еще год назад можно было только мечтать. Но сегодня локаторы что-то "чудят": то и дело появляются поля невидимости - какие-то мутные пятна. Нина твердо убеждена, что приборы в этом не виноваты, что это помехи, так сказать, внешнего происхождения. Однако обидно.

- Чем можем помочь? - спросил председатель комиссии. - У нас самые широкие полномочия.

- Не представляю, - пожал плечами Карл Янович. - Нет судна, оснащенного поисковой техникой лучше нашего "Океана".

Вошел Николай и положил мне на стол радиограмму от Пархоменко: "На "Хризантеме" никаких следов столкновения..."

- Делайте все, что сочтете необходимым. Мы тоже подумаем. Желаем успеха! проговорил председатель комиссии. Экран телевизора погас.

- "Тоже подумают"! - проворчал Карл Янович. - Володя, передай наверх: пусть отключат всю внешнюю связь и дадут нам спокойно поработать... Вообще нас нет... - И он уселся перед пультом гидролокатора.

- Нина Васильевна! - позвал, не отрываясь от приборов, Карл Янович. Дайте карту, где нанесены районы непросмотренного дна, и пригласите сюда Ирину Алексеевну.

Нина не шелохнулась. Она сидела, зажав виски ладонями. Глаза ее были широко открыты; почти круглые, блестящие, они чем-то напоминали глаза раненой птицы.

Эх Женька, Женька, друг мой!

- Что случилось? - повернулся Карл Янович к нам. - М-да, - проворчал он, выслушав меня. - Ну и что ж страшного? Работать, искать надо... Я жду, Нина Васильевна!