Читаем Загадки старых мастеров полностью

Загадки старых мастеров

Je jette avec grâce mon feutre,Je fais lentement l’abandonDu grand manteau qui me calfeutre,Et je tire mon espadon,Élégant comme Céladon,Agile comme Scaramouche,Je vous préviens, cher Mirmydon,Qu’à la fin de l’envoi, je touche!Premiers engagements de fer.Vous auriez bien dû rester neutre;Où vais-je vous larder, dindon?…Dans le flanc, sous votre maheutre?…Au cœur, sous votre bleu cordon?…— Les coquilles tintent, ding-don!Ma pointe voltige: une mouche!Décidément… c’est au bedon,Qu’à la fin de l’envoi, je touche.Il me manque une rime en eutre…Vous rompez, plus blanc qu’amidon?C’est pour me fournir le mot pleutre!— Tac! je pare la pointe dontVous espériez me faire don: —J’ouvre la ligne, — je la bouche…Tiens bien ta broche, Laridon!À la fin de l’envoi, je toucheIl annonce solennellementENVOIPrince, demande à Dieu pardon!Je quarte du pied, j’escarmouche,je coupe, je feinte…Se fendant.Hé! là doncLe vicomte chancelle; Cyrano salue.À la fin de l’envoi, je touche.<p>Глава 4</p><p>Необычные размеры</p>

А буйную, вакхическую песнь,

Рожденную за чашею кипящей

Пушкин, «Пир во время чумы»

Английский поэт XVII века Роберт Херрик написал очень необычное стихотворение.

Роберт ХеррикВакхические строфы Вот наш Мёд чашТы лей в рот так. Но пролил ТыИ плох тот знак. Тут мы Умны:Твой мозг впал в сон. Раз искры Нет, Уходи вон.

(перевод Александра Шапиро)

Robert HerrickA Bachanalian Verse Drinke up Your Cup,But not spill Wine; For if you Do, Tis an ill signe; That we Foresee,You are cloy’d here, If so, no Hoe, But avoid here.

Основная идея этого стихотворения состоит в том, что стихотворные размеры ямб и хорей, хотя и редко, но можно перепутать. Обычно эти строки читают ямбом — с ударениями на чётные слоги. Но дойдя до последней строки, читатель запинается о слово «уходи», которое никак не укладывается в размер. И только тогда становится понятно, что стихотворение написано хореем, а читать его надо с ударениями на нечётные слоги. А эксцентричный Роберт Херрик как раз хотел, чтобы внимательному и неленивому читателю это стихотворение пришлось читать дважды.

Ещё одной любопытной деталью «Вакхических строф» Херрика является то, что каждая строфа имеет форму бокала.

Иногда в ямбе или хорее на один из ударных слогов ударение всё же не падает. Такой пропуск ударения называется «пиррихий». Он делает ритм стихотворения разнообразнее.

Интересно появление пиррихия в русском стихосложении. Выдающийся филолог Максим Шапир заметил, что реформатор русской поэзии Михаил Васильевич Ломоносов долгое время считал стихи с пиррихием неправильными. Ломоносов полагал подобный пропуск ударения недостатком и до 1741 года в его стихах пиррихий встречался крайне редко. Но в 1741 году на российский престол взошла императрица Елизавета Петровна. Ломоносов посвятил Елизавете несколько од, в которых, естественно, упоминал имя императрицы.

В пятисложном имени Елизавета ударение приходится на четвертый слог. Соответственно, если в стихотворение упомянуть это имя, то обязательно появится пиррихий. И после 1741 года пиррихий в стихах Ломоносова стал встречаться в 10 раз чаще. Получается, что разнообразие ритмических рисунков в русской классической поэзии отчасти вызвано тем, что Пётр Первый выбрал для своей дочери имя Елизавета.

Вот так у Ломоносова выглядит 42-я строфа в «Оде на прибытие Ея Величества великия Государыни Императрицы Елисаветы Петровны из Москвы в Санктпетербург 1742 года по коронации»

Перейти на страницу: