Загадки судьбы

– Что-то мне в нём не нравится, но что не могу понять. Хотя должна вам признаться: поначалу я увлеклась им. Прошу вас только никому не говорите, особенно Сергею Васильевичу, моему кузену. Вы обещаете?

– Слово чести, – заверил поручик.

– А почему, простите за дерзость, я не должен говорить Сергею? – а, например, не вашим маменьке и папеньке?

Соня смутилась.

– Сергей мне, как брат, мы росли вместе. Он рано осиротел, и мои родители опекали его.

– Родственные чувства прекрасны, сударыня. Но мне всё же кажется, что здесь нечто иное…

Девушка округлила глаза.

– Что вы имеете в виду, Альберт Вениаминович?

– То, что вы питаете к своему кузену нечто большее! – выпалил поручик и осёкся. – Я слишком дерзок! Простите меня! Просто… я думал, что…

– Вы смущаете меня своими речами, сударь! – воскликнула Соня.

– Но, позвольте мне договорить! Ибо велением судьбы я попал в ваш дом! Когда я увидел вас впервые, то понял, что предаю своего друга… ибо… ибо вы сразили меня прямо в сердце…

Альберт волновался и теребил пуговицу сюртука.

Соня и вовсе покраснела от подобных слов: для неё это было первым объяснением в любви. Девушка растерялась, но в душе она чувствовала удовлетворение: она может производить впечатление на мужчину!

– Так что, Софья Николаевна? Вы теперь не поедите со мной? Мне уйти?

– Нет…нет. Поговорите с маменькой, а я покуда приведу себя в порядок. Дело в том, что я ещё никогда не была в ресторане. Боюсь, что маменька…

– Не волнуйтесь, я найду нужные слова. Всё же я – офицер и дворянин! А вы уже – взрослая барышня!

Агриппина Леонидовна выслушала Альберта на редкость спокойно, беря во внимание его известную фамилию, родство с самими фон Визенами, а также знакомство с любимым племянником Серёжей; и дала согласие на выход дочери, заручившись, разумеется, горячими эмоциональными обещаниями кавалера вести себя достойным образом, впрочем, в этом-то она не сомневалась.

Соня не знала, что лучше надеть, советоваться со старшей сестрой ей вовсе не хотелось. Поэтому она выбрала тёмно-вишнёвое бархатное платье с небольшим вырезом. Парикмахер сделал девушке причёску, украсив её цветами в тон наряда: и прелестница была готова совершить свой первый выход в ресторан с мужчиной.

Девушка надела шляпку, меховое мантеле, недавно купленное матушкой в модном магазине, что на Сретенке, и проследовала под руку со своим кавалером в карету.

Они сели, кучер захлопнул дверцу, карета тронулась по направлению к Кривоколенному переулку.

* * *

Соня чувствовала себя уютно и, чего греха таить, Альберт будоражил её воображение. Девушка решила: раз маменька ничего не имеет против Гварди, значит, такова судьба! – вот всё и сходится с гаданием: кавалер и красив, и одноглаз, и не из бедного семейства.

Хотя Сонечка знала: её приданного хватит на безбедную жизнь.

Карета шла плавно, благодаря полозьям. Альберт, не скрывая восторга, любовался своей спутницей, но всё же воздерживался от пламенных речей, помня обещание, данное Агриппине Леонидовне. Но как ему хотелось заключить Сонечку в объятия и… страстно прильнуть к её губам! Он едва сдерживался.

– По пути в ресторан, Софья Николаевна, мы на минуточку заедем в один дом.

Соня округлила глаза.

– Зачем?

– Не волнуйтесь, вам даже не придётся покидать кареты. Просто послушайте того человека, с кем я буду говорить.

Соня кивнула, не о чём не подозревая.

Наконец карета въехала в Кривоколенный переулок и остановилась около дома фон Унгера. Альберт вышел из кареты, и как и в прошлый раз дёрнул шнурок звонка. На первом этаже дома горел приглушённый свет, вскоре из парадной появился лакей.

Он подошёл к калитке и посветил свечёй: кто же беспокоит?

– Ах, господин, это вы?! – лакей узнал Альберта. – Так вчера же я вам докладывал-с: барон в Германию уехали-с всем семейством.

– Да, любезный, я хорошо помню. Но вот моя спутница хотела бы это услышать именно от тебя. Повтори ранее сказанное именно для неё?

Лакей вздохнул, но, увидев ассигнацию, протянутую Альбертом, тот час извлёк из кармана ливреи ключи и отворил калитку.

Альберт и лакей подошли к карете. Поручик отворил дверцу.

– Прошу, голубчик, заходи, не стесняйся. Так будет удобнее разговаривать.

Лакей повиновался.

– Софья Николаевна, простите, но я – в компании.

Соня удивлённо вскинула брови.

– Кто вы? – обратилась она к лакею, робко севшему на сидение напротив неё.

– Я, сударыня, состою при доме барона фон Унгера лакеем, почитай, всю жизнь.

Соня обомлела.

– Так вы принадлежите барону?! – удивлённо воскликнула она.

– Так, сударыня, – из крепостных я.

– Ты, голубчик, скажи госпоже: где сейчас находится твой хозяин и благодетель?

Лакей разинул рот, но, немного придя в себя снова повторил:

– Барон фон Унгер отбыл со всем своим многочисленным семейством в Германию.

Соня растерянно заморгала.

– Как отбыл? Как в Германию? Ничего не понимаю… И давно?

– Да уж прилично… – протянул лакей.

Девушка смотрела то на лакея, то на Альберта.

– Что всё это значит?! – воскликнула она.

– Сударыня, отчего, вы удивляться изволите? – лакей также недоумевал. – Вернётся барон-то…

Альберт видел, что Соня – в крайней растерянности.