Загадочные экспедиции

Как видим, Россия оказала Соединенным Штатам немалую услугу в трудный для них период. Американцы, как известно, добились независимости, однако англичане не оставили мысли о реванше. Обстановка, сложившаяся в мире к началу XIX в., как будто этому благоприятствовала: франко-американский союз канул в Лету, в Канаде стояли английские войска, господство Англии на море также было очевидным. Одним словом, независимость молодого государства была под угрозой. Сознавая все это, правительство Соединенных Штатов обращало свои взоры к Европе в поисках союзников или хотя бы дружественных нейтралов, И нет ничего удивительного в том, что с особой надеждой в Вашингтоне поглядывали в сторону Петербурга. Конфликтные отношения Англии с Россией были известны, и о «вооруженном нейтралитете» американцы еще не успели забыть. Вот и решили государственные мужи заокеанской республики отправить миссию в Петербург с целью установления дипломатических отношений, очевидно действуя по принципу: враг моего врага — мой друг.

Послом в России континентальный конгресс назначил Фрэнсиса Дейна, а секретарем и переводчиком у него был Джон Адамс — будущий президент Соединенных Штатов. Надо сказать, что господа конгрессмены несколько поторопились со своей «иррегулярной» дипломатией (назначили посла без согласия на то русского правительства), но, главное, они не учли политических взглядов и симпатий Екатерины II. Конечно, самодержица всероссийская имела основания ненавидеть английское правительство, т. е. политические подножки премьеру Британской империи Вильяму Питту она ставила с великим удовольствием. Но вступать в союз с мятежными подданными государя брата своего Георга III — это уж слишком! Принимать посла бунтовщиков, у которых парижские цареубийцы списали свою богомерзкую Декларацию прав, как можно! Здесь, пожалуй, уместно напомнить о том, что, перечисляя «грехи» журналиста Новикова, Екатерина констатировала следующее: он (Новиков) бунтовщик похуже Пугачева, он хвалит Франклина. То есть российская императрица не видела принципиальной разницы между мятежным казаком и одним из основателей американской государственности.

Отсюда ясно, почему миссия Дейна кончилась провалом. Однако в петербургских салонах посланец Соединенных Штатов получил достаточно теплый прием.

Лучшие умы тогдашней России приветствовали борьбу американского народа за свою независимость, и то, что в Петербурге у Соединенных Штатов есть друзья, а следовательно, не все еще потеряно, Дейн, очевидно, уяснил. Во всяком случае, американская сторона не отказалась от попыток установления с Россией если не дипломатических, то хотя бы экономических отношений. Так, например, в качестве частного лица, но с ведома президента Джефферсона в Россию отправился некий Джон Ледьярд. Официально миссия его имела следующую цель: достичь Камчатки, оттуда добраться до Аляски, а затем до американских владений, с тем чтобы проложить дорогу русско-американской торговле. Совершенно очевидно, что Ледьярд не по своей инициативе и не на свои деньги решился на это рискованное и дорогостоящее предприятие. Несомненно, за ним стояли влиятельные силы, которые были заинтересованы в русско-американских контактах на высоком уровне.

Увы, из этой затеи также ничего не получилось. Екатерина приказала выдворить из России настырного американца, и вождям заокеанской республики пришлось запастись терпением, т. е. дожидаться смены власти в Петербурге.

Начало новой эпохи в русско-американских отношениях совпало с царствованием Александра I. Большинство государств Европы оказались в то время втянутыми в вооруженные конфликты, и, как всегда бывает в подобных ситуациях, налаженные экономические связи оказались нарушенными. Каперы на морях, боевые действия на суше, многочисленные таможенные барьеры — все это било по карманам европейских купцов, и в частности купцов русских. Пошатнулись дела и у Анфилатова. Ряд неудачных торгово-промышленных начинаний поставил его перед угрозой финансового краха. Учитывая все это, решил купец взять компаньона, чтобы объединить два капитала и поправить расстроенные дела смело задуманной негоциацией. Суть же ее заключалась в организации прямой торговли с Соединенными Штатами Америки (без английского посредничества).

Сознавая рискованность данного предприятия, Ксенофонт Алексеевич попробовал заручиться поддержкой правительства — написал прошение с просьбой оказать содействие на имя министра коммерции графа Румянцева[63]. Последний усмотрел в начинании Анфилатова полезное для государства мероприятие и выхлопотал ему временное освобождение от налогов, а также пособие в размере 200 тыс. р.

Ободренные компаньоны с жаром принялись за дело. Было решено отправить за океан два корабля — «Архистратиг Михаил» из Петербурга в Бостон и «Иоанн Креститель» из Архангельска в Нью-Йорк. В качестве каргадора (уполномоченного лица отправителя груза для его сопровождения и продажи) в Соединенные Штаты отправился компаньон Анфилатова Иосиф Смолин.