Загадочные края (СИ)

Риган же особенно приглянулся императору. Они много общались, и в этом молодом мужчине правитель разглядел перспективного военного и умного человека. В сражении при Эвмеле Риган командовал небольшим отрядом. Он сам не знал, чем так полюбился своему нынешнему приёмному отцу. Гвеснер попросил его остаться при нём и дальше не отпускал от себя. Он казнил своего дядю, бывшего военного лорда империи, и освободившийся после его смерти титул герцога Кольдеронского даровал Ригану. Чуть позже был проведён и полный церемониал усыновления в присутствии всех значимых аристократов империи. Тем самым император признал Ригана своим наследником, а тот сперва этого и не понял. Государь тоже пришёлся ему по вкусу чисто по-человечески, и он согласился стать его сыном. Вовсе не потому, что мечтал о короне, просто стосковался по тесным семейным отношениям – он рано лишился матери, отца и вовсе не знал. До женитьбы друзья были единственной его семьёй.

Он и сейчас поддерживал с ними отношения, но уже не такие, как прежде. Женившись, он окунулся в супружескую жизнь с головой. Теперь, когда у него остался только сын, он не смог снова сблизиться с друзьями. Трудно было понять, почему. Обязанности военного лорда империи отнимали много времени, но это было не причиной, а объяснением. Тем не менее, он с готовностью помог друзьям, образно говоря, закрепить статус – обзавестись гербом и местом в мире.

Поразмыслив, ребята образовали нечто вроде клана, объявив, что находятся друг с другом в названном родстве. Добрая половина их поспешила обзавестись жёнами из числа местных благородных дам, кое-кто, как глава новосозданного клана Эбер Вартиан, даже и детьми. Трое служили вместе с Риганом: один в качестве заместителя, двое других – боевыми офицерами. Им рано или поздно будут даны земельные владения, так император обычно награждал верных ему старших офицеров за непорочную службу.

Особенно легко это стало после Эмвела, где легла едва ли не половина всей имперской знати, и земли тех из них, кто служил дяде Гвеснера, император отобрал у бунтовщиков и вернул себе. А значит, мог теперь свободно распределять. Таким образом, между прочим, получил собственное поместье и сын графа Бергденского Гранмар.

Риган вдруг вспомнил его. Да, конечно, они встречались, и молодой офицер очень понравился будущему герцогу. Он был весёлым, в любой ситуации готов был сострить, причём с большим вкусом, а в бою держался на удивление упорно и через любые препятствия рвался к цели. Потом они с Риганом и Эбером Вартианом вместе пили после боя. Ещё за столом тогда был брат Гранмара, Кормак, по случаю победы одаренный графством. Гвеснер даровал бы графство и Гранмару, но тот был женат на единственной дочери герцога Бохадертского, должен был унаследовать это герцогство, так зачем ему ещё и графство?

Император рассудил разумно. Риган вспомнил и Кормака. Мрачный, неприветливый, но надёжный. В бою он вёл себя, как крестьянин на поле – вот эту делянку вспахать, а эту – переборонить, и торопиться некуда, кто торопится, тот делает дважды.

Но взять с собой, наверное, стоит всё-таки Гранмара, если окажется, что он знает, как укреплено поместье этого ярла Скиольда. Во-первых, он старше, а во-вторых… Ригану кажется, что так правильно.

К концу рабочего дня, то есть где-то часам к трём ночи, план был почти закончен. Риган ничего не писал и почти ничего не чертил, он предпочитал всё держать в голове. Кроме того, в нынешнем случае не было ничего сложного, поскольку окончательный план придётся создавать экспромтом, прямо во время сражения. Слишком много всплывёт неизвестных сейчас факторов. В любом случае, всё, что он смог сделать один, он сделал, а различные обсуждения, споры и совещания – это уже днём. Герцог с чистой совестью повалился спать, приказав не будить себя раньше полудня.

Если, конечно, раньше назначенного времени кто-нибудь не явится по делам.

В кабинет герцога один за другим приходили заместители с докладами о том, как из ближайших замков извлекаются гарнизоны. Первые сотни регулярной армии империи, только что прибывшие в столицу вслед за главнокомандующим, были размещены в казармах, где им обещали сутки отдыха и дальнейшее размещение по постам в городе и императорском дворце, поскольку свою элитную гвардию император всё-таки посоветовал взять. И бойцы хорошие, и опыт им не помешает, пусть попробуют себя в реальном бою.

Риган подумал о той симпатии, которую его величество испытывает к графу Бергдена. Легко догадаться, что на подобный шаг даже и под таким весомым предлогом ради кого-нибудь другого он вряд ли бы пошёл. А значит, девчонку, так глупо попавшую в переделку, следует непременно выручать, хотя бы ради императора.

Бес (на Терре его звали иначе, но и местное имя тоже не прилепилось; парень и сам легче отзывался на прозвище) сообщил, что корабли пригнаны на военные верфи, и их как раз осматривают, приводят в порядок, перебирают такелаж, словом, готовят к предстоящей погоне и бою.

– Ну и хорошо, – сказал Риган. – Как ты думаешь, когда мы сможем отплыть?