Загадочные края

Что ж, мир мало чем отличается от её родины в полной исторической перспективе.

Она остановила коня (охрана остановилась тоже, они невозмутимо ждали знака ехать дальше) и огляделась. Здесь, среди окружённых коваными решётками и садиками роскошных особняков знати и торговой элиты, можно было увидеть кого угодно – спешащих домой пешеходов, зевак, торговок, разносчиков, попрошаек, нищих и воришек, а иногда и знатного человека, по какой-то блажи вместе с охраной пробирающегося через толпу пешком. Ещё раз оглянувшись по сторонам, Ингрид поманила пальцем какого-то мальчишку, одетого очень бедно, но опрятно, и совсем не похожего на воришку.

Мальчишка, робея и опасливо косясь на безучастную охрану, подошёл.

– Ты хорошо знаешь город? – спросила она.

– Да, госпожа. Всё знаю.

– Хочешь заработать?

– Конечно, госпожа. Что надо делать?

– Садись на коня к моей служанке. Будешь показывать, куда ехать. – Мальчишка с трудом вскарабкался на седло и пристроился впереди Эльгинн. – Перво-наперво туда, где продаются всякие косметические средства.

– Что продаётся, госпожа? – не понял мальчишка.

– Господи… Ну, духи, средства для рук…

– А, понял. – Он ободрился. – Вот туда.

Мальчишка оказался толков или же понял, что от того, насколько чётко он будет вести, зависит оплата. Очень быстро они нашли нужную лавку – небольшую, но благоухающую на весь квартал и залитую светом свечей. Ингрид слезла с седла и вместе с Эльгинн и двумя телохранителями зашла внутрь – остальные остались снаружи.

Здесь было много всего, но искала она в первую очередь террианские косметические средства. Они действительно здесь отыскались – кремы, румяна в порошке и уйма флакончиков с духами, туалетной водой и одеколоном – вперемешку. Резким жестом она велела торговцу отвязаться и сгребла все, что показалось ей полезным – очень немногое, поскольку соразмерять соотношение количества и крепости духов она не умела, а потому их избегала.

Воины, ждавшие снаружи, были до крайности изумлены, насколько быстро она вышла из лавки, поскольку определённо были уверены, что застряли в этом переулке надолго. Ингрид погрузила покупки на запасного коня.

– На рынок! – велела она мальчику.

– На какую его часть? – озадачился он.

– Туда, где продают рабов. Рабов с Терры. Знаешь, где это?

– Само собой. Вот туда надо ехать.

Улочки в этой части города были узковаты, едва умещалось три всадника рядом, потому сопровождающие вытянулись в цепочку по два, а встречающиеся по дороге прохожие жались к стенам. Боясь кого-нибудь из них сшибить, Ингрид поехала шагом, зная, что за ней повторят все остальные. Она оглядывалась, рассматривая деревянные украшения на окнах и под самыми крышами, а иногда и заглядывала в окна, поскольку они были лишены такой защиты, как занавески. Там шла немудрёная жизнь, почти такая же, как у неё на родине – что-то готовилось, кто-то рыдал от боли или обиды, играли дети, женщины делали домашнюю работу, сплетничали (это было видно даже по их лицам, не нужно и слушать), мужчины отдыхали от дневной работы или ругались с жёнами. Всё было как везде, человеческая жизнь вертелась в круговороте жизнь – любовь – ненависть – смерть, и всё было неизменно, как тысячелетия до и тысячелетия спустя.

Завернув за угол маленького, обшарпанного храма и проехав небольшим переулком, они снова выбрались на простор широких улиц – путь действительно оказался кратким, и Ингрид благосклонно кивнула мальчишке. Тот задорно и довольно усмехнулся. Дома здесь были выше, доходило до шести этажей, и каждый этаж ступенькой нависал над предыдущим – земля в городе была дорога. Было также много складов – крепких, сбитых либо из толстенных бревен, либо даже сложенных из камня.

А дальше закипела такая дикая солянка из людей и животных, что Ингрид даже на миг забеспокоилась – ей показалось, что тут на лошадях нипочём не проберешься. Но офицер из императорской гвардии взял инициативу в свои руки и просто ломанулся сквозь толпу, помогая себе зычным голосом. Тот, кто не хотел быть затоптанным, отскочил, по остальным – Ингрид поняла – плакали только домашние, и жаловаться никто не будет. Звучало это ужасно, но так уж было.

На рынке продавали всё, что только можно пожелать. Дочь графа остановилась у тех рядов, где торговали бижутерией, в основном местной, и даже что-то купила себе, покорённая наивной простотой изделия, потом там, где продавали оружие – тут уж заинтересовались все, кроме Эльгинн. Мужчины со знанием дела гладили клинки, не забывая и о работе, он поглядывали по сторонам. Ингрид же любовалась, не отвлекаясь ни на что.