Читаем Загадочные убийства полностью

Загадочные убийства

Луиза молча покинула комнату.

Глава 50

Наверху в детской новость о неминуемом уходе Луизы вызвала страшное возмущение и протесты. Нянюшка Блор, плюхнувшись в свое кресло точно мешок с мукой, молча смотрела, как ее помощница собирает несколько сувениров, появившихся у нее за неполные два года работы — ракушки с побережья Сент-Леонардса и оригинальный камень, который она купила, намереваясь подарить своей матери, но после возвращения эта идея показалась ей слишком глупой, и она оставила его себе; две или три крошечные ракушки с берега в Дьеппе и примерно метр мятно-зеленой бархатной ленты, которую Нэнси купила для нее в Лондоне.

На свое жалованье Кэннон успела приобрести два хлопчатобумажных платья, жакет и пару новых ботинок, но у нее по-прежнему еще остались старое зеленое шерстяное пальто и коричневая дамская шляпка-колокольчик. Вот практически и все ее вещи, и именно от вида небольшой матерчатой сумки, в которой легко уместилось все ее нынешнее существование, ей отчаянно захотелось плакать. Девушка убеждала себя, что здесь она начала новую жизнь, но оказалось, что жизнь эта в одно мгновение может быть раздавлена, как суфле.

Памела и Диана тихо плакали, но Луиза подозревала, что их плаксивое настроение больше связано с напряженностью обстановки, чем с ее отъездом. Они привыкли к смене слуг и гувернанток и давно научились не слишком привязываться к ним, не считая, конечно, нянюшки Блор, но она жила в доме скорее на правах члена семьи, чем служанки. Том был в школе, а малышки Декка и Дебо по малости лет не понимали происходящего. Юнити одиноко хмурилась, забившись в угол комнаты, хотя никто не взялся бы утверждать, связано ли ее сегодняшнее дурное настроение именно с уходом Луизы.

Нэнси, однако, в ярости расхаживала по детской, и по лицу ее струились слезы. Никто, казалось, не мог дать ей удовлетворительный ответ на то, почему Кэннон уходила, а сама она не верила служанке и подруге — да, именно подруге, ее единственной подруге в этом доме, — когда та пыталась опровергнуть то, что сама захотела уйти. Почему это случилось так внезапно? Мать, разумеется, осталась совершенно невосприимчива к мольбам Нэнси, просто велев ей подняться к себе и умыться, а Пав и вовсе не заметил этой драмы, так как его внимание полностью поглощал сейчас охотничий сезон. Ее родители оказались весьма беспечны, продолжала Нэнси, осталось всего несколько недель до ее восемнадцатилетия, и кто же теперь отвезет ее в Лондон, чтобы заказать платье? («Хотя ее мать вовсе не обещала ей лондонскую портниху», — подумала Луиза.)

В любом случае гнев Нэнси настолько заполнял все пространство, что места для объяснений не осталось вовсе: она была неспособна ничего слышать, даже если кто-то пытался говорить. Кэннон, сохраняя спокойствие, обняла на прощание детей и обнадеживающе сказала старшей из сестер Митфорд, что они еще смогут переписываться.

— Но какой у тебя будет адрес? — спросила Нэнси, провожая Луизу в ее комнату.

— Я поеду домой, — сообщила та. — Ты можешь просто писать мне туда.

— Да, но разве ты не боишься дяди? — драматично прошептала дочь лорда. Луиза не говорила ей о пятнах крови.

— Всё в порядке, не думаю, что он еще будет беспокоить меня, — ответила Кэннон, притворяясь беспечной.

— Но ведь он, должно быть, вернулся в Лондон после того, как Роланд поговорил с ним! — не успокоившись, воскликнула Нэнси.

— Тише, пожалуйста, не беспокойся обо мне, — сказала Луиза. — Со мной все будет хорошо, как обычно. И с вами также.

И тогда Нэнси поняла, что ей больше нечего сказать.

Огорченная Ада тоже находилась в детской — ее срочно призвали заменить уволенную девушку. Она подарила Луизе книжку, новый детектив Агаты Кристи, поспешно вложив в нее садовый цветок.

— Это все, что у меня есть, — с трудом вымолвила Ада, подавляя рыдания. — Мне ужасно жаль, что ты уходишь. С кем я теперь буду сплетничать? Меня окружают одни почтенные матроны.

— Спасибо тебе, — улыбнувшись, сказала Кэннон. — А мне вот совсем нечего подарить тебе, но я буду писать. Спасибо большое за книжку, я уверена, что она мне очень понравится.

Наконец, после полной упаковки вещей, осталось только сходить на конюшни, найти Хупера и попросить его отвезти бывшую служанку на станцию. Кучер проворчал что-то в своей обычной манере, не выказав ни малейшего смятения от такой просьбы — причины домашних разъездов его не касались. Перед уходом Луиза упросила нянюшку Блор и детей остаться в детской. Ей не хотелось стать причиной прощальной сцены, а меньше всего она желала, чтобы леди Редесдейл увидела это из своего окна.

Поэтому девушка удалились без всякого шума и, не колеблясь ни минуты, села рядом с Хупером, повернувшись спиной к желто-серым каменным стенам и остроконечным крышам Астхолл-манора.