Загадочный город

У Облонга возникло неприятное ощущение, что Ференсен хотел преподать ему урок о дружбе. Облонг не встал на защиту Фангина в «Душе подмастерья», когда Солт набросился на бывшего учителя с обвинениями.

Ответить на это ему было нечего.

— Ну, мы пытаемся загладить вину…

— Кто такие эти «мы»?

— Ты все узнаешь на месте. Но, уж поверь мне, это приглашение — серьезный кредит доверия.

— Правило номер один: команда никогда не смотрит на шкипера свысока.

— Прости. Но тебе придется быть осмотрительным, Фангин.

Биолог отбросил резкий тон и улыбнулся.

— Могу себе представить.

Только позже до Облонга дошла вся странность их разговора. Фангин скорее играл с ним, чем расспрашивал всерьез.

— Угадай, что мы с Аггс надели на ярмарку середины лета? — продолжил он.

Облонг вспомнил мимолетный взгляд, который бросил на них, когда они вместе сидели в зрительном зале. Фангин открыл ящик стола и вытащил тройные наручники.

— Их мне дал Борис. Можешь представить себе, как мы с ними намучились? Я в жизни не нюхал такой настойки. Но и такого действия на человека тоже не видывал. Лишиться памяти о Зеленом Человеке!.. Бомбер наклюкалась и ничего не помнит, но твой покорный слуга… Конечно, я приду. Жду не дождусь, когда меня наконец просветят. Кто знает, может, бедный старикашка Фангин даже кое-что добавит к разгадке великой тайны?

«Какой еще тайны?» — думал слегка пристыженный Облонг, медленно шагая домой.

Горэмбьюри принял его приглашение, но формальный постскриптум подчеркивал, что его главная обязанность — служить Городскому совету.

— Леопард заново находит свои пятна, — выразился Билл Ферди.

Аггс также дала свое согласие.

Берт Полк отказался по семейным обстоятельствам.

И только Валорхенд ничего не ответила, подтверждая то, что Ференсен и так уже подозревал. Облонг сообщил, что последние две недели ее классы вели другие учителя по личной просьбе Валорхенд. В день середины лета Ромбус Смит нашел в своем почтовом ящике записку, в которой сообщалось, что Валорхенд вернется к своим обязанностям в следующем семестре.

В день вечеринки погода испортилась, и с запада, к большому облегчению фермеров и городских садоводов, пришли ливни. Брезент, укрывавший гостей Ференсена в кузове пивной повозки Ферди, не устоял перед ними, в отличие от тех, кто сидел под ним.

Фангин надел белые брюки, синюю жилетку и соломенное канотье, которое больше подходило для прогулки в гондоле, чем для пикника. Аггс, которая обозвала всю компанию «бродягами в чужих обносках», взирала на нее с таким видом, будто ничего другого и не ожидала. Горэмбьюри нарядился как на прием в муниципалитете. Облонг надел твидовый костюм в елочку, который показался Орелии на удивление удачным и хорошо сидевшим на его долговязой фигуре. Сама она была одета в черную юбку клеш с кантом из стекляруса и белую рубашку; ее сережки напомнили Облонгу кольца для занавесок; ее волосы цвета воронова крыла были зачесаны назад и схвачены лентой. Орелия с Аггс могли бы поспорить за место в павильоне гадалки. На Солте, как и подобает Зеленому Человеку, был зеленый твидовый пиджак и (что для него совершенно не характерно) чистые брюки. Джонс вырядился в спортивные штаны, футболку для бега и куртку атлетической команды Ротервирдской школы. Борис был в своем обычном амплуа, и Билл Ферди тоже оделся по-старому, чтобы не привлекать излишнее внимание.

Когда они уже подъезжали к ферме Ферди, погода смилостивилась, вышло солнце, и брезент убрали. Притихшая было в темноте компания снова ожила.

Аггс начала оттаивать.

— Расскажите о цветах, мистер Солт, — попросила она. — Мне так нравятся их названия.

Солт послушался и, опасно свесившись с пивной повозки, стал показывать ей:

— Это — мытник, вот герань, чистотел большой, лопух обыкновенный, черноголовка, чихотная трава, фиолетовая плакун-трава… — И ни одного латинского названия.

Билл Ферди провел их мимо своего дома к башне Ференсена. Сам Ференсен появился на пороге с распростертыми объятиями, готовый к приветствиям. На нем был костюм елизаветинской эпохи, кружевной воротник и бархатные туфли с пряжками — тут бы и рассмеяться, но костюм каким-то образом прекрасно подходил всему мероприятию. Орелия тут же догадалась, что это его настоящая одежда, скроенная по личной мерке и по моде того времени.

Все, кроме Фангина, вручили свои скромные подарки. Бывший учитель спрятал свою коробку за спину и до поры до времени отказывался отвечать на расспросы. Никто не интересовался поджившими ранами на лице и руках Ференсена.

Обменявшись рукопожатиями со знакомыми и более длинными приветствиями с Фангином и Аггс, Ференсен провел гостей в свой лесной лабиринт. Подвесные мосты качались у них под ногами. Фонтаны то появлялись, то исчезали в разных местах. Решетки сходились и расходились в сложных конструкциях.

«Отражает разум самого Ференсена, — подумала Орелия, — деятельный, но сложный, и с тягой к прекрасному». Она решила, что у старика должна найтись для них задачка. Тем временем он их только подготавливал. По дороге Орелия вкратце рассказала Фангину все, что компания узнала в Эскатчен Плейс.