Заглянувший в смерть

Тетя Таня лежала на полу спальни, неловко подвернув под себя левую руку. У ее головы я заметил небольшую лужицу крови.

– Вы можете посмотреть ее? – спросил я Папрыкину, не сводя глаз с тети Тани. – Возможно, она жива. Я пока вызову милицию.

Я посторонился, пропуская ее, и тут мой взгляд упал на распахнутое окно.

– Она жива, – сказала Папрыкина, поднимаясь с колен. – Только без сознания. Милицию, может, и не надо, а «Скорую» вызовите обязательно. Это несчастный случай.

– Нет, – качнул я головой. – Это не несчастный случай, это нападение, – и пошел к телефону.

Через минуту в прихожую вышла Папрыкина. В руке она держала чугунную сковородку.

– Вы правы, – сказала она. – Ее ударили этой сковородкой, вот здесь кровь и прилипшие волосы.

– А это кто? – спросил милицейский капитан, показывая на лежащего в кровати дядю Лешу.

Мне пришлось вкратце рассказать ему о событиях последних дней.

– И все эти дни он без сознания? – с удивлением спросил капитан. – И неизвестно, когда придет в себя?

Я покачал головой.

– Ну надо же, – капитан подошел к кровати и вгляделся в лицо дяди Леши, – а впечатление такое, будто человек спит.

– А это и есть такое состояние – что-то вроде сна, – пояснил я.

Он повернулся ко мне:

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– Нет, – сказал я. – Они только что приехали к нам в гости из другого города – откуда же у них здесь враги?

Из соседней комнаты появился врач «Скорой помощи».

– Мы забираем ее с собой, – сказал он мне.

– Что с ней?

– Скорее всего, сотрясение мозга. Но угрозы жизни нет, хотя удар и был очень сильным.

– Удар или удары? – уточнил капитан.

– Возможно, удары, – после небольшого раздумья сказал врач. – Но не более двух или трех. Иначе череп просто не выдержал бы.

– В какую больницу вы ее сейчас везете?

– В двадцатую.

– Она все еще без сознания?

– Без сознания, но это вполне естественно.

Я повернулся к капитану:

– Я могу поехать с ней?

– Нет, вы мне нужны здесь.

– Ну, я поехал, – сказал врач.

– А ограбление возможно? – спросил меня капитан.

– Все более-менее ценные вещи на месте, я уже посмотрел.

– Кем вы работаете?

– Я председатель кооператива.

Мне показалось, что он насторожился при этих словах.

– Вам никто не угрожал в последнее время? Может быть, вымогали деньги?

– Я понял, о чем вы спрашиваете. Нет, рэкет исключен.

– Вы в этом так уверены?

– Абсолютно.

– На чем основана эта ваша абсолютная уверенность?

– Скажем так: есть люди, которые заботятся о моей безопасности, и они не допустят сюда чужих.

– Значит ли это, что вы уже платите кому-то за возможность спокойно работать?

– Я этого не говорил, – осторожно сказал я. – Но вы близки к истине. Возможно.

Капитан вздохнул:

– Итак, значит, не рэкет и не ограбление. А у вас лично есть враги?

– У кого же их нет?

– Это мог быть кто-то из них?

– Это мои враги, – я особо подчеркнул слово «мои». – Зачем же им нападать на постороннего человека, если они хотят свести счеты со мной?

– Все гораздо сложнее, чем вы себе представляете. Начнем, пожалуй, с вашей работы в кооперативе. Сталкивались ли вы с кем-либо в последнее время по работе? Я имею в виду, портили ли с кем-либо отношения?

– Нет, отношения у меня со всеми ровные. Тем более люди в кооперативе получают приличную зарплату – им не за что обижаться на меня.

– Понятно. Тогда подойдем к этому вопросу с другой стороны. Не может ли покушение на женщину быть делом рук ваших конкурентов?

– А в чем смысл? – спросил я.

– Предположим, ваши дела идут хорошо, вы на подъеме, но при этом кому-то мешаете. Как вас остановить? Серьезные неприятности в семье – очень эффективное средство.

Только теперь я понял, к чему он клонит.

– Конкуренция, конечно, вещь жестокая, – пробормотал я. – Но то, что произошло, – это ведь переходит все границы.

– И все-таки я повторяю свой вопрос…

– Сейчас мы договариваемся с поляками о создании совместного предприятия. Чтобы провернуть это дело, нам пришлось перекупить, а точнее – арендовать звероферму перед самым носом одного человека. Но, по моим данным, он не отступился и сейчас пытается договориться с поляками за нашей спиной. Это к вопросу о том, есть ли у меня конкуренты-недоброжелатели.

– Как фамилия этого человека, о котором вы рассказали?

– Соколовский, – сказал я. – Ян Соколовский. Кооператив «Фло».

Светка пришла домой ближе к вечеру. Оставив в прихожей сумку с вещами, она вошла в спальню и спросила удивленно:

– А где тетя Таня?

– Светик, ты только не пугайся, но тетю Таню забрали в больницу.

– Что с ней? – всплеснула она руками.

– Сейчас ничего страшного. Врач сказал, что все обойдется, лишь сотрясение мозга.

– Что случилось-то? Она упала?

– Сегодня днем кто-то залез в окно нашей квартиры. Это было здесь, в спальне. Возможно, тетя Таня услышала шум и прибежала из кухни. Человек, который залез к нам, ударил ее по голове.

Светка зажала рот рукой. В ее глазах стоял ужас. Я притянул ее к себе и погладил по голове.

– Не пугайся, прошу тебя. Все будет хорошо, вот увидишь.

Я посмотрел на лежащего в постели дядю Лешу и вздохнул:

– Когда ее увозили, она была еще без сознания, но врач сказал, что это ненадолго.