Загнанная в угол

— Вот с этого случая все пошло кувырком, — вздохнула она, продолжая смотреть в окно. — Он стал груб, постоянно кричал на меня. И если раньше просто задерживался на работе, то теперь уже открыто мог не прийти домой ночевать. А я, я не требовала от него никаких объяснений, не устраивала сцен. Просто продолжала жить своей прежней жизнью, полностью смирившись с судьбой, предназначенной мне богом.

И вот как-то раз, когда уже минул год нашей совместной жизни, он принес домой путевки в санаторий и сказал, что через три дня мы едем отдыхать в Крым. У меня появилась надежда, что он наконец остепенился, оценил мое терпение и хочет пойти на сближение. Ну, я имею в виду духовное. Ведь последнее время мы с ним почти не разговаривали. Я очень обрадовалась и ждала этой поездки с нетерпением. Но в последний момент, когда вещи были уже собраны, он пришел домой и сказал, что его не отпускают с работы, что он очень сожалеет и мне придется поехать одной. Он был и добр, и ласков в этот день, обещал, что, как только освободится, сразу приедет ко мне. Я поверила, тоже выразила свое сожаление и поехала одна.

В санатории я пробыла всего четыре дня, за которые успела навыдумывать себе всевозможные радужные картины. Я представляла, что он тоскует по мне, жаждет встречи. Сердце мое надрывалось от жалости к нему, и я решила вернуться домой. Купила обратный билет и к вечеру была уже дома. Когда я вошла в квартиру… — снова запнулась Елизавета Андреевна и посмотрела на меня в упор.

В ее взгляде я прочитала глубокую муку и сомнения.

— Что же вы увидели? — поторопила я ее, понимая, что сейчас наконец наступает момент настоящих откровений.

— Знаете, Танечка, теперь я скажу вам то, что, по идее, ни в коем случае не должна бы говорить. Но мне не с кем больше поделиться, не у кого спросить совета. Нет, вру, я делилась этим с моим братом, но он, как мне кажется, еще больше загнал меня в тупик. Да и вам доставил немало хлопот, потому что я последовала его совету обратиться к вам со столь унизительной просьбой. В общем, моя судьба в ваших руках, Танечка.

Тут я вспомнила о предсказании магических костей и окончательно уверилась в том, что правильно их поняла.

— Вы не волнуйтесь, Елизавета Андреевна. Будьте убеждены, что я дам вам правильный совет, — поспешила я ее успокоить, но почему-то невольно сравнила себя с лисой из сказки, где эта хитрая бестия делит сыр между двумя глупыми медвежатами, а в итоге сама съедает его без остатка. Но что поделаешь, если из-за вранья Тимофеевской я и сама оказалась не в лучшем положении. Ведь в милиции имелось мое, а не ее описание, и следы обнаружились от моей машины, а не от «Нивы». Попробуй-ка тут докажи, что ты не верблюд. Одних моих слов будет мало, если Тимофеевская не решится на явку с повинной.

— Да, да, я верю вам, и поэтому все сейчас расскажу, только хочу предупредить, что вы услышите такое, от чего вам станет страшно общаться со мной. Да я и сама себя боюсь. Я всего боюсь! — запричитала она, заламывая руки и заливаясь слезами.

— Успокойтесь! — Я повысила голос, чтобы поскорее привести ее в чувства. — Я многого навидалась в жизни, и, уж поверьте, ваша история не выбьет меня из колеи.

— Ох, нет, Танечка! Это такая история!.. — пролепетала она сквозь слезы и закрыла лицо руками.

— Где у вас валерьянка? — спросила я, теряя терпение.

— Нет, не надо, я только недавно приняла ее. Извините. Сейчас я возьму себя в руки.

Тимофеевская встала и кругами зашагала по комнате. Сделав кругов пять, она снова уселась на бархатный диван и, приложив руку ко лбу, продолжила:

— Когда я зашла в квартиру, то поняла, что у нас кто-то посторонний. В коридоре прямо на полу валялся незнакомый мне мужской плащ, а рядом стояли чужие ботинки. Сначала я подумала, что Вениамин Михайлович пригласил какого-то приятеля, хотя надо заметить, что в нашем доме я никогда не видела гостей, и потому меня это слегка насторожило. Стараясь не шуметь, я пошла сначала на кухню, но там никого не оказалось, только стол был накрыт. Тогда я отправилась в гостиную, но и там никого не было. Потом я заглянула в кабинет мужа, он был пуст. Мне стало страшно. Я миновала свою спальню и заглянула в спальню Вениамина. То, что я увидела, сразило меня наповал! — воскликнула она и снова, вскочив с дивана, заходила кругами. — Я увидела, что, что он…Что… О! Это было ужасно! Тогда я истерически закричала… А они, они метнулись в разные стороны. У Вениамина было такое лицо… Оно было сначала испуганное, а потом исказилось злобой. Он страшно посмотрел на меня, я попятилась назад, захлопнула за собой дверь и бросилась в коридор. Но он догнал меня и схватил за волосы.

— Если ты, сука, кому-нибудь вякнешь хоть слово, я тебя убью! — закричал он и толкнул меня обратно в комнату. В эту самую. Я упала и закрыла руками голову, думая, что он сейчас начнет меня бить, но в это время вышел из спальни тот, второй. Он был совершенно голый. Я пыталась не смотреть на него. А он подошел совсем близко и сказал Вениамину:

— Оставь ее. Думаешь, я ревную?