Загнанная в угол

— О, простите, но он только что вышел! — ответил продавец, прижав ладонь к груди. Он был просто очаровашка!

— А когда он будет? — спросила я, замечая, что моя интонация начинает смахивать на его. Вот что значит вежливое обращение с клиентом.

— Только завтра утром, — вновь услышала я высокие нотки.

— Простите, а в котором часу?

— Не раньше десяти. Может быть, что-нибудь купите у нас? — с мольбой в голосе спросил очаровашка.

Я не могла отказать ему и купила «Сникерс». Для Юльки.

В половине десятого утра я уже поджидала возле «России» Шурочку Луганова. Ровно в десять, как мне и обещал продавец, директор подкатил к магазину на серебристой «девятке». Одет он был в узкие коричневые джинсы, светлую рубашку с короткими рукавами и белые кроссовки. Заперев машину, Шурочка поспешил на работу.

Я перехватила его у самых дверей.

— Вы Александр Луганов? — спросила я, хотя и так была в этом уверена.

Он резко остановился и внимательно посмотрел на меня. В его прозрачно-голубых глазах я прочитала любопытство и немного паники. Мне показалось, что он видит меня не впервые.

— Ну? — проронил он с некоторым вызовом, слегка качнув при этом гордо поднятой головой.

— Мне нужно с вами поговорить. Где это можно сделать? — спросила я, уступая дорогу входящему в магазин покупателю.

— А ты кто? — поинтересовался Шурочка и тут же добавил: — Я страшно занят.

Его интонация очень смахивала на женскую. В ней чувствовалось некоторое кокетство.

— Это плохо, что ты страшно занят, — ответила я, тоже переходя с ним на «ты». — Дело в том, что зовут меня Татьяной, фамилия моя — Иванова, и разговор нам предстоит скорее всего долгий и очень серьезный.

Шурочка высоко вздернул брови, делая вид, что ничего не понимает, но это ему не очень удалось, паника в его глазах усилилась. Теперь я не сомневалась, что он меня знает и именно он побывал с обыском в моей квартире, а стало быть, является обладателем кассеты-оригинала. Я решила не разыгрывать спектаклей и сразу приступить к делу.

— Это в твоих же интересах, Шурочка! — перешла я в наступление. — Ну же, не делай вид, что ты ничего не понимаешь.

— Чиво тебе на-адо, подруга? Я не по-онял, — нараспев проговорил он, сопровождая свои слова плавными жестами правой руки, на которой красовался золотой браслет.

— Короче, пошли ко мне в машину, — предложила я. — Там и поговорим.

— Это вон в ту, что ли? — указал он в сторону Юлькиного «Москвича», сиротливо прижавшегося к тротуару. — Нет уж, лучше в моей. — Взгляд его выражал сейчас полное презрение к собеседнику, то есть ко мне.

— Согласна, — кивнула я.

Шурочка слегка ухмыльнулся и направился к своей машине. Я пошла следом.

Когда мы устроились на передних сиденьях, он включил стартер и отъехал метров на сто от магазина, завернув в какой-то дворик.

— Ну, слушаю тебя. Только давай покороче, — сказал он, притормаживая возле подернутой желтизной молоденькой березки.

— Начнем с того, что ты не будешь делать вид, что не знаешь, кто я. Игра в кошки-мышки только отнимет твое драгоценное время, — сказала я и села вполоборота к нему.

Шурочка тоже повернулся, ожидая продолжения, но я молчала. Слово теперь было за ним. Через несколько секунд, видимо взвесив все «за» и «против», он, обиженно поджав губки, произнес:

— Да узнал я тебя, узна-ал. Арестовывать, что ли, меня пришла? Рыжий мне еще вчера сообщил, что меня менты разыскивают.

— Глупости, Саша. Я не имею права никого арестовать. Просто искала тебя для разговора, а мент, как ты выразился, мой давний приятель. Если бы рыжий сразу сказал мне, где тебя найти, то не пришлось бы обращаться к нему за помощью.

— Ка-ароче, — махнул рукой Шурочка.

— Ну, если короче, то где кассета?

Возникла продолжительная пауза, прежде чем Луганов решился ответить:

— У меня.

— Вот и отлично, — не без облегчения в голосе сказала я. — Мне она нужна. И причем срочно.

— Неужели?! — взвизгнул Шурочка. — Какое совпадение! Мне она тоже нужна.

— Зачем?

— Наверное, за тем же, зачем и тебе. Любоваться порнофильмом, — захихикал он, радуясь своей удачной, на его взгляд, шутке.

— Ну а если серьезно? Ты собираешься шантажировать Тимофеевского?

— О! Боже упаси! Какая грязь! — продолжал он восклицать, позвякивая браслетом.

Я поняла, что начинать мне придется все-таки первой.

— А вот мне она нужна для шантажа, — честно заявила я.

— Вот это да! Ну, ты даешь, подруга! — изумился Луганов.

— Теперь твоя очередь признаваться, — усмехнулась я.

Шурочка мне начинал нравиться. В нем чувствовалась женщина-неврастеничка, способная на дружбу с ей подобными. У меня нервы в последние дни тоже явно расшатались. — Да ты не бойся, у нас ведь с тобой примерно одна цель, насколько я догадываюсь?

— Вот уж не думаю, Танечка, — впервые назвал он меня по имени, видимо начиная проникаться доверием. — Тебе нужно денежки отработать для клиента, а у меня другие планы на этот счет.

— Поделись, — предложила я.

— С какой стати?

— Хорошо. Тогда поделюсь я. Денежки я уже отработала. Теперь другое. Не нравится мне твой любовник. Ой как не нравится.