Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

– Ну я пойду, – наконец объявил я Токо. – И ради Бога, не психуй. Ты понял?

– Я совершенно спокоен, – выдавил он.

– Ну, таким и оставайся, – подбодрил я его и обратился к Байерсу: – Мне надо в сортир!

Тот завопил, предупреждая охранника соседней группы, что ему надо отлучиться на некоторое время, и только после этого подошел ко мне.

– Какого черта?

– Снова живот схватило, – пожаловался я.

– Ему нельзя работать, – подыграл мне Токо. – Он же болен…

– Для него надо готовить отдельно? – ухмыльнулся Байерс.

– Ему же плохо, – снова заканючил Токо.

– Наверное, съел чего-нибудь, – подтвердил я.

– Черт с тобой, двигай вперед… – указал «винчестером» направление охранник.

Я пошел поперек поля к передвижной уборной, стараясь не наступить на посадки, ведь Байерс следил за каждым моим шагом.

– Прошу меня простить за причиненное беспокойство, ваше высочество, – бросил я, не оборачиваясь.

– Думаешь, провел меня? Да нет у тебя никакого поноса. Дело-то совсем не в этом. Черт меня подери, если я ошибаюсь. У тебя просто запор. – Тут он снова пнул меня и чуть не сбил с ног.

– Жаль, что вы себя так ведете, ваше превосходительство.

– В этом все и дело. У тебя запор, и тебе надо облегчиться. – Снова последовал удар, и я оказался на земле, прямо у входа в уборную.

– И поживее, – напутствовал он меня.

– Да, сэр, да, мистер Байерс, – ответил я уже из-за холстины, заменявшей дверь, быстро спустил штаны и уселся на стульчак, наблюдая за охранником через щелку.

Он остановился в пятнадцати – двадцати футах от вагончика, и я понял: сейчас или никогда. Быстро застегнуться, подползти к выходу и выглянуть из-за занавески – было делом одной минуты. Ничего подозрительного я не заметил и сполз на землю. Некоторое время мне пришлось пролежать, не шевелясь и опустив голову вниз. Я почувствовал густой запах еще влажной от росы земли и вспомнил запахи своего детства… Потом пополз по борозде в сторону ирригационной канавы, совершенно не чувствуя продвижения вперед. Единственное, что говорило мне о том, что я все-таки ползу, – это царапанье животом неровностей почвы.

Наконец мне удалось добраться до кучи, в которую дня три назад мы с Токо свалили отплодоносившие дынные плети. Они уже высохли и почернели. Хорошее укрытие позволило мне немного приподняться и уже на четвереньках вползти в канаву. Та была широкой, но не более двух футов глубиной, и вскоре я уже шарил в воде у условленного камня. И вот мои руки нащупали сверток из завулканизированного обрезка автомобильной камеры с привязанным к нему ножом, которым я торопливо раскроил резину почти пополам. Там были спрятаны два револьвера тридцать восьмого калибра и коробки с патронами. Это далеко не самый мой любимый тип оружия, но сейчас я был рад любому и, поспешно убрав все под куртку, пустился в обратный путь.

Сколько времени это заняло, сказать трудно. Минуты две, но не больше трех, это уж точно. Эта часть нашего плана сомнений у меня никогда не вызывала, но теперь опасность нарастала с каждой секундой, хотя могу утверждать, что никакой паники я не чувствовал и полностью контролировал свои действия. Слишком долго пришлось дожидаться этого момента, тысячи раз мне приходилось повторять себе, что если оружие будет на месте, Токо мне больше хлопот не доставит… Вечность прошла, прежде чем я проделал обратный путь и снова оказался на стульчаке со спущенными штанами, стараясь произвести как можно больше шума, чтобы доказать, как я провел все это время. Снова подсмотрел в щелку за Байерсом. Он по-прежнему стоял на том же месте, но уже с нетерпением поглядывая на вагончик. В этом не было ничего необычного, всего лишь нетерпение. Я снова начал стонать и рвать газету, но это вряд ли могло его успокоить, и он пялился на вагончик, переминаясь с ноги на ногу. Пора было понадежнее замаскировать оружие под курткой и выходить.

– Я уж думал, что ты провалился, – съязвил Байерс.

«Смотритель за засранцами, ты возрождаешь древнее искусство», – подумал я.

– Это все вчерашний ужин. У меня ужасно деликатный желудок.

– Ну, ты вообще у нас нежная штучка, – не унимался он.

«Особенно мой указательный палец, когда нажимает на спусковой крючок», – усмехнулся я про себя.

– Боже, мне так жаль. – А это сказал я вслух.

– Хватит ныть! Давай пошевеливайся.

– Простите, сир. – И я пошел на место.

Когда я вернулся, Токо, согнувшись, ковырялся в грядке. Он сразу замер и покосился на меня. Большим пальцем я показал, что оружие спрятано у меня под курткой. Он выпрямился, держа по огромной дыне в каждой руке.

– Разве это не прекрасно? – сказал он.

Потом проковылял к обочине, уложил их в общую кучу и снова начал выискивать созревшие дыни.

– Сколько там было? – выдохнул он.

– Два, – ответил я, умолчав при этом о коробках с патронами. Если что-нибудь пойдет не по плану или его убьют, не стоит давать в руки полиции лишние улики, ведь источник получения боеприпасов проследить гораздо легче, чем оружия.

Я согнулся и тоже стал ковыряться на дынной грядке. Когда на меня перестали обращать внимание, незаметно передал ему револьвер. Токо тут же спрятал его под джемпером.

– Заряжен?