Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

– Рад за тебя, Ральф. Хорошо, что все так получилось. – Теперь ему стало легче. – Это хорошо с твоей стороны, Ральф, зайти сюда, чтобы сообщить об этом…

– Поль, – поправил я его.

– Поль. Жаль, что у меня так вышло, но ты знаешь, как меня обработали.

– Да ладно, Вик. Я все понимаю, забудем об этом. Я не держу камня за пазухой. По рукам?

– Ну конечно…

Мы пожали друг другу руки, Мейсон расплылся в улыбке.

– Может быть, выпьем здесь за углом?

– Рановато для меня, Вик. Скажи лучше, ты смог бы мне…

– Все, что угодно, Ральф. Тебе нужен «зефир»?

– Поль, – поправил я.

– Да-да, именно Поль…

– У меня временные затруднения с наличностью. Ты не мог бы мне до завтра…

– Сколько тебе нужно?

– Мелочь. Пару сотен. Только до завтра. У нас может выгореть неплохое дельце…

– Ну конечно, конечно, – засуетился он, правда, выражения особого счастья на его лице заметно не было, особенно когда Мейсон стал отсчитывать купюры, четыре по пятьдесят долларов.

– Спасибо, Вик, – сказал я, убирая их в карман.

– Всегда в твоем распоряжении. Ты уверен, что завтра обойдешься без «зефира».

– Трудно сказать. Точного расклада я еще не знаю, но если что, сразу позвоню.

– Я буду держать его наготове – на всякий случай.

– Хорошо. Вик, ты даже не знаешь, как выручил меня сегодня, я ценю твою помощь.

– Ну-ну, – скромно пробормотал он, беря меня под руку. – Не стоит даже думать об этом. Всегда рад тебе помочь.

– Благодарю… – сказал я, направляясь к выходу. Он по-прежнему держал меня под руку и семенил рядом.

– Если тебе надоест сидеть дома сегодня вечером, позвони, и я подыщу для тебя что-нибудь веселенькое…

«Эх, старина, вряд ли мне станет скучно сегодня вечером, и уж наверняка я не буду торчать в этой меблирашке».

– Буду иметь в виду, – сказал я, освобождаясь от его руки и переступая порог гаража.

Когда я открыл дверь нашей квартиры, Холидей сразу вскочила с дивана и двинулась ко мне. Руки она держала на бедрах, а лицо раскраснелось от злости – было видно, что она уже давно дожидалась этой минуты.

– Наконец-то явился! – выкрикнула она.

– Спокойнее, спокойнее.

Она схватила меня за плечи и горячо задышала прямо в лицо.

– В чем дело? Ты ищешь любой возможности смотаться.

– Пожалуйста, оставь меня, – попросил я. – Хватит с меня мелодрам, для одного дня слишком много.

– Я торчу тут одна, в этой вонючей дыре…

– Успокойся, пожалуйста. Я очень устал.

– Ах-ах! Он, видите ли, очень устал! От чего, позвольте вас спросить? Опять таскался с этой сучкой?

– Оставь это. Я потный и грязный, и у меня нет никакого желания продолжать скандал. – Я хотел стряхнуть ее руки с плеч, но мне это не удалось. Ее глаза горели мстительным огнем, а губы были плотно сжаты. – Не был я ни с какой сучкой. Единственная сучка, которая мне известна, – это ты. А я провел весь день с Мэндоном. Ей-богу.

Она фыркнула от возмущения и тут же влепила мне пощечину. Я поймал ее за руку и хлестко ударил по лицу, но ей этого показалось мало. В ее горле что-то забулькало, и она потянулась руками к моей шее. Следующим ударом мне удалось сбить ее с ног. Я задрал ее платье, умудрился оторвать от него лоскут, вытер лицо и швырнул в нее. Она лежала молча, вся кипя, и глаза ее все еще горели злобой. Я повернулся, вышел из гостиной и закрыл за собой дверь.

Черт побери, мне стало просто жалко себя. С этими взрывами ярости надо покончить. Она просто дикая самка, эта дамочка, надо вбить ей в голову основы приличного поведения, и скорее всего это придется делать кулаками…

Я оставил на комоде тридцать долларов – все, что оставалось от сорока, полученных от Мэндона. Те же две сотни, что я получил от Мейсона, очутились в часовом кармане моего пиджака. Я уже совсем было выложил пистолет на комод, потом в последний момент благоразумно решил удержать ее от такого соблазна, хотя если ей уж очень понадобится оружие, то рано или поздно все равно раздобудет. Так что я еще раз изменил свое решение и оставил пистолет на комоде рядом со стопкой мелочи, потом разделся и принял ванну. Мне нужно было подготовить себя к встрече с Маргарет Добсон, дочерью Эзры Добсона, эсквайра, из 4100 Уиллоу-Крик-драйв, экс-мэра, экс-губернатора, экс-сенатора, а ныне президента совета директоров компании «Уэтко стил», само упоминание имени которого наводило страх на полицейских и, вероятно, не на них одних.

Я удобно развалился в ванне, когда вошла Холидей. На ней были только шелковые трусики, чулки и туфли, а в руках она держала порванное мной платье. Холидей замерла на пороге, спокойно глядя на меня. От недавней вспышки ярости не осталось и следа. Она наклонилась и бросила его в ванну.

– Это тебе вместо коврика.

– В следующий раз, когда тебе захочется дать мне пощечину или что-нибудь в этом роде, сначала подумай немного. Мне это очень не нравится. Надеюсь, все кончено, но я тебя прощаю. Не стоит жалеть об испорченном платье, купим тебе дюжину других. Или больше, как сама захочешь.