Заговор адмирала

Прекрасно понимая, что ситуация выходит из-под контроля и уже всерьез задумавшись о заключении сепаратного мира с союзниками за спиной фюрера, рейхсфюрер приказ не исполнил. Формально он оперся на просьбу представителей швейцарского Красного Креста, взявших адмирала и его семью под свою опеку.

1 мая 1945 года в Хиршберг пришли американцы. Эсэсовская охрана бежала. Однако положение старого адмирала не особенно улучшилось. Американцы также распорядились взять Хорти под стражу до выяснения всех обстоятельств, как они выражались. Конечно, почти шестимесячное пребывание в лагере для депортированных лиц не могло сравниться с арестом в замке Хиршберг. К Хорти относились уважительно, отвели отдельное помещение, графине Илоне разрешили взять сиделку для младшего сына. К тому же американцы привезли из Австрии Миклоша Хорти-младшего, и после десятимесячной разлуки семья воссоединилась.

Но новые испытания не заставили себя долго ждать. Осенью сорок шестого года американцы по согласованию с советской стороной привезли престарелого Хорти в Нюрнберг, где проходил судебный процесс над главными военными преступниками, виновными в развязывании войны и преступлениях против человечности. «Для проведения следствия», как они сформулировали. Правда, никаких военных преступлений, а тем более преступлений против человечности за Хорти обнаружить не удалось, и бывшего регента было решено использовать как свидетеля.

В этом решении сказалась личная позиция Сталина. Американцы и англичане и так не имели оснований судить Хорти, они намеревались его отпустить. Советские же прокуроры получили приказ вождя не настаивать на советских обвинениях, уже готовых. Оценив обстановку, Сталин пришел к выводу, что открытый процесс над Хорти невыгоден советской стороне.

Формально СССР отказался от всех претензий к адмиралу Хорти, но взамен очернить адмирала попытались другие. В самой Венгрии попытались организовать крупный процесс над Хорти, но не довели затею до конца. Черчилль развернул массированную кампанию в прессе по дискредитации намечающегося судебного разбирательства. Интервьюеры из контролируемых его партией британских изданий посетили Хорти, и их публикации создавали на Западе впечатление, что, собственно, перед началом войны у Хорти оставались лишь «незначительные возможности избежать невыгодного для себя союза с Германией, что определялось в первую очередь географическим фактором. Любое сопротивление означало бы для венгров ликвидацию национального существования».

Так или не так, но Черчилль в некоторой степени реабилитировался перед адмиралом за провал сорок четвертого года и спас престарелого политика от суда, на котором он должен был быть объявлен военным преступником.

Супруга влиятельного английского политика и сопредседатель Красного Креста леди Клементина Черчилль привлекла невестку Хорти к сотрудничеству с Красным Крестом. Это помогло всему семейству перебраться из Баварии в Швейцарию, а оттуда — в Португалию, где принять Хорти выразил желание диктатор Салазар.

В Баварии оставаться было опасно. Существовали вполне оправданные опасения, что с молчаливой поддержки Москвы, новоявленные правители Венгрии попытаются при помощи спецслужб избавиться от Хорти, опасаясь его возможного возвращения в политику. Такие же сведения были и у англичан. Их агенты, охранявшие Хорти в Баварии, засекли несколько подозрительных лиц, пытавшихся выйти на контакт с членами семейства Хорти и явно изучавших возможность попасть внутрь поместья. Проверка показала, что это кадровые специалисты разведки Тито. Видимо, венгерские коммунисты обратились к ним, чтобы покончить с бывшим регентом.

В Португалии для семейства Хорти наконец наступили спокойные времена. Они жили в Эшториле на берегу океана, местный климат пошел на пользу баронессе Магде — в Баварии она перенесла четырехкратное воспаление легких, и это послужило ещё одной причиной переезда. В Эшториле они жили тихо. По договоренности с англичанами, позволившими ему переехать в Португалию, Хорти не интересовался политикой открыто, но следил за тем, что происходит в Будапеште.

Он работал над мемуарами, через Красный Крест пытался способствовать возвращению домой венгерских военнопленных, оставшихся в СССР. Маренн несколько раз навещала его в Эшториле. Они гуляли на берегу океана, вспоминали прошлое, размышляли о будущем. «Никто не может предсказать, когда наступит окончательное освобождение Венгрии, — заметил как-то адмирал в беседе, — но я и моя жена, вся моя семья, мы ежедневно молим Бога, чтобы оно поскорее случилось. Какими бы средствами ни осуществлялось в будущем отстранение советского империализма от власти в Европе, главная роль в этом, конечно, принадлежит США, но Венгрия будет первой, кто окажется готова к такому долгожданному часу».