Заговор бумаг

Я обернулся. Он стоял, прижав одну руку к сердцу, другой протягивая монету.

— Пожалуйста, — повторил он.

Я забрал у него монету и снова бросил ее на лоток. И прежде чем он отреагирует, в свою очередь прижал руку к сердцу.

— Пожалуйста.

Мы кивнули друг другу, выражая общность, смысл которой я до конца не понял, а затем я двинулся по направлению к Кинг-стрит.

Я шел быстро, стараясь стереть из памяти встречу с лоточником, а увидев издали дом дяди, почти побежал. Слуга Исаак отворил дверь только после того, как я постучал несколько раз. Но, даже отворив дверь, он пытался загородить мне путь своим иссохшим телом.

— Мистера Лиенцо нет, — сказал он строго. — Он на складе. Вы можете повидать его там.

Он был каким-то зажатым и немного испуганным.

— Что-то случилось, Исаак?

— Нет, — поспешно сказал он. — Но вашего дяди нет дома.

Он попытался закрыть дверь, но я не дал ему это сделать.

— Миссис Мириам дома?

При упоминании этого имени лицо Исаака резко изменилось, и я, отстранив его, прошел в вестибюль, где услышал возбужденные голоса, переходящие в крик. Один из них явно принадлежал Мириам.

— Что там происходит?

— Миссис Мириам ссорится, — сказал он с таким видом, будто сообщал чрезвычайно полезную для меня информацию.

— С кем? — спросил я.

Но в этот момент дверь гостиной распахнулась и оттуда вышел Ной Сарменто, угрюмей обычного. Он остановился в растерянности. Было видно, что он не ожидал увидеть нас обоих так близко от места ссоры.

— Что вам угодно, Уивер? — спросил он таким тоном, будто я ворвался в его собственный дом.

— Здесь живет моя семья, — сказал я, как мне казалось, воинственно.

— И вы теперь проявляете заботу о семье, получив кругленькую сумму серебром, — сказал он со злобой.

Он выхватил из рук Исаака свою шляпу, который держал ее наготове без всякой просьбы, и вышел через уже открытую дверь. Исаак задвинул засов за ним в тот момент, когда Мириам вышла из гостиной. Она хотела что-то сказать Исааку, но остановилась, увидев меня.

Я мог лишь предположить, что она нашла мое присутствие забавным, так как она улыбнулась про себя.

— Добрый день, кузен, — сказала она. — Не желаете ли чаю?

Я сказал, что выпил бы чаю с большим удовольствием, и мы удалились в гостиную, где стали ожидать, пока служанка не принесет нам чайные принадлежности.

Мириам все еще была под воздействием ссоры с Сарменто — ее смуглое лицо раскраснелось, а глаза блестели подобно изумрудам. В этот день на ней было платье особенно красивого синего цвета, который был, как я догадался, ее любимым.

Я сразу заметил, что она расстроена, но старалась это скрыть за улыбками и вежливыми словами. Расспросив меня о погоде и о том, чем я занимался после нашей последней встречи, она достала необычайно красивый веер и. принялась обмахиваться им чересчур энергично.

— Итак, — сказал я, думая, что по крайней мере трудности с Сарменто помогут сгладить вопрос с деньгами, которые я ей одолжил. Я хотел было развлечь ее непринужденной болтовней, но решил, что с такой женщиной, как Мириам, это ни к чему не приведет, если я буду изображать фривольность. — Если мистер Сарменто досаждает вам, могу ли я помочь?

— Да, — сказала Мириам и отложила веер. — Я бы хотела, чтобы вы как следует побили его.

— Вы имеете в виду — в карты? Может быть, в бильярд?

Ее лицо оставалось совершенно спокойным, словно мы обсуждали оперу.

— Лучше бы дубиной.

— Думаю, мистер Сарменто будет достойным противником в поединке, — сказал я рассеянно.

— Но не с вами.

Я немного растерялся. Мириам явно со мной флиртовала. От нее не скрылось, что я нахожу ее привлекательной, и я решил, что мне лучше не терять голову. Я не мог забыть, что она ссорилась, а слуга изо всех сил пытался утаить это от меня. Кем бы я ни был для этой семьи, мне не доверяли.

— Вы правы, — сказал я, не глядя на нее. — Против меня ему не выстоять, как, впрочем, и против вас, Мириам. Вы его выбили с ринга.

— Надеюсь, навсегда, — сказала она едко.

Служанка вкатила столик с чайными принадлежностями, и Мириам ее отослала. Тем временем я решил говорить с Мириам прямо, терять мне было нечего.

— Не хотите рассказать о вашей ссоре с мистером Сарменто? — спросил я, когда она наливала мне чай.

— У англичан такая прямолинейность считается невежливой, — улыбнулась она.

— Я живу среди англичан, но не обязан соблюдать все их обычаи.

— Понятно, — сказала она, протягивая чашку чаю. Я не успел попросить Мириам не класть мне сахара, поэтому принял из ее рук сладкую смесь.

— Мистера Сарменто интересовало мое разрешение просить моей руки у мистера Лиенцо, — сказала она. — Это было очень неловко, уверяю вас. Я не привыкла к такой прямолинейности. Мистеру Сарменто, как и вам, не мешало бы поучиться английским обычаям.

— Как это было? — спросил я тихо, спокойно и безучастно.