Заговор бумаг

— Мистер Сарменто сказал, что собирается говорить с мистером Лиенцо и что хочет заранее поставить меня в известность. Я сказала, что не имею ни малейшего представления, о каком деле он может говорить с мистером Лиенцо. Он сказал, что я слишком благовоспитанна и что мне прекрасно известно, о каком деле идет речь. Я разволновалась и поправила себя, сказав, что не знаю ни о каком его деле, которое могло бы меня интересовать. Он рассердился и сказал, что с моей стороны глупо не желать выйти за него замуж. Мы обменялись еще несколькими замечаниями на эту тему, довольно громкими, как я думаю. Потом он вышел. Вы это сами видели.

— Уверен, дядя не одобрит его поведения. Вы ему расскажете?

Какое-то время она молчала.

— Не думаю. У Сарменто хорошие перспективы в бизнесе, а мой свекор от него зависит. Я дала ему знать о своем отношении к нему со всей ясностью, поэтому не вижу причин, быть мелочной, если он не станет мне более досаждать.

— Вы более великодушны, чем следовало бы, но я восхищен вашим отношением, — сказал я. — Я сделал глоток сладкого чая и пожалел, что это не был какой-нибудь более крепкий напиток. — Вы доверяете мистеру Сарменто? Я хочу сказать, он работает у дяди, но у него собственные дела на бирже.

Она поставила чашку и пристально посмотрела на меня:

— Что вам известно о его делах? — Ее лицо стало холодным и безжизненным.

— Я провел много времени на Биржевой улице и видел его там неоднократно, занимающимся делами, о которых я мало осведомлен.

Мириам улыбнулась так, что мне стало не по себе.

— Ваш дядя — его работодатель, но не собственник. Нет ничего необычного, что человек в положении мистера Сарменто занимается собственными делами, когда у него имеется такая возможность.

— Почему Исаак не хотел, чтобы я узнал о ссоре? — спросил я. Кажется, этот вопрос крутился у меня в голове, но я не собирался его задавать.

Если Мириам и была удивлена вопросом, то не показала этого.

— Исаак — хороший слуга. Он не хочет, чтобы семейные дела вышли наружу. Ссора между мужчиной и женщиной, не связанными узами брака, может вызвать пересуды, особенно если попадет на злые языки.

— Это так, — согласился я, но мне было неприятно, что Мириам исключила своего заблудшего кузена из семейного круга.

Она замолчала, и в этой паузе я почувствовал себя неловко. Мне показалось, Мириам испытывала своего рода удовольствие от моей неловкости. Она мило улыбалась и наконец прервала тишину:

— Вы пришли со светским визитом или у вас дело к мистеру Лиенцо?

Не могу объяснить почему, но после этого вопроса я почувствовал себя легко и непринужденно. Я сел поудобнее.

— Наверное, немного того и другого.

— Надеюсь, больше первого, чем второго, — сказала она с улыбкой. — А раз вы явились со светским визитом, не желаете ли пройтись со мной, — предложила она. — Мне очень хочется посмотреть кое-что на рынке, и я была бы рада, если бы вы составили мне компанию.

Я не мог отказаться от предложения, поэтому мысленно, решил перенести визит в «Компанию южных морей» на следующее утро. Мириам удалилась, чтобы привести себя в порядок перед выходом, и вновь появилась примерно через четверть часа. Она нерешительно вошла в гостиную, слово дитя, которое вызвали для наказания. В руке у нее был конверт.

— Я должна обсудить с вами одно дело, мистер Уивер. Не знаю, как объяснить вашу щедрость, которую вы проявили, прислав мне такую значительную сумму. И не хочу вас обидеть, но, судя по приложенной записке, я думаю, произошло какое-то недоразумение. Из вашего письма следует, что я обратилась к вам с просьбой. Я не могу знать, почему вы так решили. Несмотря на то что я действительно несколько стеснена в средствах, боюсь, я не могу принять дар, явно предназначенный не мне.

Она протянула мне конверт, который я машинально опустил в карман.

— Вы хотите сказать, — начал я недоверчиво, — что не присылали мне записки с просьбой одолжить вам эту сумму?

— Боюсь, я даже не понимаю, о чем вы говорите. — Она опустила глаза, чтобы скрыть краску, залившую ее лицо и шею. — Я не посылала никакой записки.

Я так часто имел дело с ворами и преступниками, что безошибочно видел, когда кто-то неискушенный во лжи пытается лгать. У Мириам были причины не принимать от меня денег, и я не стану заставлять ее объясняться. Я также не стану показывать, что не поверил ей.

— Простите, что причинилвам неудобство. Боюсь, какой-то шутник нас разыграл. Забудем об этом.

Мириам благодарно улыбнулась исказала, что желает посетить рынок на Петтикоут-лейн. Но когда мы прибыли туда, было уже поздно и большую часть скоропортящихся продуктов убрали. Поэтому на рынке не было особой сутолоки, но он не был и пуст. Люди вокруг нас, по преимуществу еврейские женщины, сновали от прилавка к прилавку. Разносчики бойко предлагали свой товар на испанском, португальском, английскоми даже на языке тадеско — странной смеси древнееврейского и немецкого.