Заговор бумаг

После завтрака я прошел за Мириам в гостиную, где она стала листать газету. Я почувствовал в ее манере холодность, что, вероятно, можно было бы сказать и обо мне. Я знал, что не имел права осуждать ее за то, что у нее был любовник, но я тем не менее осуждал. Думаю, я хотел, чтобы она сделала что-нибудь такое, отчего мое возмущение прошло бы или, наоборот, усилилось. Я твердо знал только, что любил ее и что ее интрижка с беспринципным мошенником доставляет мне страдания.

— Похоже, вы становитесь членом семьи по-настоящему, — сказала она.

— Дядя великодушно позволил мне пожить здесь, пока у меня трудные времена.

Она перевернула страницу.

— Он чрезвычайно великодушен. Я посмотрел на нее с удивлением:

— Мириам, я вас чем-то обидел? Она оторвалась от газеты.

— Вам знакомы правила вежливости?

Может быть, она узнала, что я следил за Делони? Но если бы она узнала, разве посмела бы смотреть мне в лицо? Вряд ли.

— Не думаю, сударыня.

— Тогда, — сказала она, — вы с ними не знакомы.

Я не намеревался играть с ней в подобные игры.

— Если вы так полагаете, — сказал я, — могу лишь надеяться, что вы объясните мне мои прегрешения, чтобы у меня была возможность исправиться.

— Вы слишком хороши, — сказала она, снова погрузившись в чтение газеты.

У меня было очень много неотложных дел, поэтому я просто поклонился и вышел. Я решил, что настало подходящее время нанести визит Бальфуру, и без лишних проволочек отправился к нему домой, однако его квартирная хозяйка сообщила, что он больше у нее не проживает.

— Джентльмен живет теперь у своей матери, — сказала она. — Я думала, что хорошо знаю такой тип людей, и была уверена, что придется обращаться к судебному приставу, дабы получить причитающуюся мне квартплату. Но не далее чем три дня назад он заплатил все, что был должен, и попросил упаковать его вещи и отослать их к его матери. Так он сказал. Так я и сделала.

Я взял новый адрес Бальфура и поблагодарил ее за услугу. Потом я нанял экипаж и отправился к его матери в ее дом на Тоттенхем-Корт-роуд. Лакей продержал меня добрый час в опрятной гостиной, прежде чем Бальфур вошел в комнату, делая вид, будто что-то ищет. Он положил то, что искал, в карман и соблаговолил обратить на меня внимание. Я заметил, что он уже побывал у портного, поскольку вместо добротного, но сильно поношенного платья на нем было новое, хорошо пошитое. На нем был коричневый камзол, под которым виднелся красный жилет, богато расшитый золотом. Сорочка была сшита из тончайшего белоснежного шелка, и даже его парик, по стилю похожий на старый, был тщательно подобран и уложен. Бальфур был новым человеком, и его платье свидетельствовало об этом.

— Что вам нужно? — спросил он, словно не знал, что я его жду, и только что увидел. Он подошел к книжной полке и сделал вид, будто ищет какую-то книгу. — Как вы смели явиться сюда с подбитым глазом и видом уличного хулигана!

Я подумал, не продемонстрировать ли ему, как себя ведет уличный хулиган, но решил не отвлекаться от дела.

— Я пришел, чтобы сообщить вам о ходе расследования.

Он топнул ногой, но не повернулся:

— Какая скука! Я же просил вас не приходить сюда.

— Если вам угодно, мы можем продолжить обсуждение нашего дела в кофейне.

— Дела?! — Он обернулся ко мне с выражением презрения, которое, без сомнения, репетировал много часов перед зеркалом. — Вам это не кажется непостижимо бесцеремонным? А с чего вы решили, позвольте поинтересоваться, что у нас с вами общее дело?

— Вы, мистер Бальфур, наняли меня, — сказал я, стараясь говорить без раздражения.

Бальфур фыркнул:

— Допустим, я совершил такую нелепость. Теперь я об этом сожалею. Мы с матушкой помирились, и у меня отпала необходимость заниматься такими омерзительными вещами, как биржевые маклеры и евреи.

Он нервно озирался, стараясь подобрать решающее слово, чтобы поставить точку в нашем разговоре, но я не собирался отпускать его так легко. Я не знал, почему он решил оставить дело, впрочем, мне было все равно, однако у него могли быть полезные для меня сведения.

— Скажите, — начал я, словно мы вели приятную беседу, — у вашего отца были какие-нибудь дела с «Компанией ложных морей»?

— Не знаю и не хочу знать! — сказал он раздраженно. — Я должен потребовать…

Я не дал ему возможности потребовать чего-либо:

— Мистер Бальфур, я пришел к заключению, что мой отец действительно был убит, но у меня нет доказательств, связывающих его смерть со смертью вашего отца. Если вы хотите узнать правду, мне необходимо по крайней мере ваше содействие.

— Мой отец был глупцом, — сказал он. — Хитрым купцом, и не более того. Никому не имело смысла его убивать. Уходите, Уивер.

Я медленно встал.

— Вас больше не интересуют цепные бумаги, украденные у вашего отца?