Заговор генералов

– Только что меня посетил русский друг, директор одного из крупнейших петроградских банков, – сказал своему соотечественнику английский посол. Русский друг уведомил о готовящемся военном перевороте и попросил поддержки, в том числе и британскими броневиками. Этот визит меня несколько озадачил. Во-первых, было бы благоразумней, если бы генерал Корнилов, дипломат не посчитал нужным скрыть, что он достоверно знает, кто возглавит переворот, – да, если бы генерал Корнилов подождал, пока большевики сделают первый шаг, а уже тогда пришел бы и раздавил их. Во-вторых же, для нас желательнее не единоличная диктатура, а некий триумвират. Хотя Керенский почти доиграл свою роль, Корнилов не сможет обойтись без него. Керенский своими пышными фразами еще пьянит русскую толпу. Он мог бы убедить общественность, что насилие над нею генерал совершает в интересах родины и революции. В ином же случае не исключена гражданская война, что совершенно противоречит как британским, так и франко-американским интересам: русские должны воевать против кайзера, а не друг против друга.

– Прошу извинить меня, сэр, но вы упомянули о триумвирате...

– Я не оговорился, – поджал губы сэр Джордж. – Керенский разглагольствует, генерал – воюет. Но я весьма сомневаюсь в его способностях как государственного деятеля, хотя бы мало-мальски сведущего в политике и дипломатии. Третьим и реальным лидером мог бы стать сэр Савинков. Он обладает и твердостью, и европейским кругозором. Что же касается его... гм... щекотливого прошлого, то оно нас не смущает, а толпе должно импонировать. И до поры мы, англичане, можем смотреть сквозь пальцы на его связь с Парижем...

Сейчас, в отдельном кабинете "Медведя", Моэм как бы продолжал эту тему, хотя и в несколько иной оранжировке. Не раскрывая всего, что узнал от посла, полюбопытствовал:

– Ходят слухи, что некие войска движутся с фронта к Петрограду. Известно ли вам об этом, мистер Савинков?

– Более того, дивизии вызваны именно мною, мистер Моэм.

– Весьма приятно слышать. Ваше здоровье!

– Ваше здоровье!

Икра, севрюжка, семга, грибки – о, русские белые грибки! – превосходно шли под смирновскую.

– Но не преждевременно ли приближаются, высокочтимый Борис Викторович? Конечная цель каждого продвижения войск – стрельба, не так ли? – Вильям Сомерсет щедро намазал кавьяр на тонкий ломтик хлеба. – Если они вдруг, ни с того ни с сего, откроют огонь по столице – какое это произведет впечатление на союзные и противоборствующие нам державы? Мы будем огорчены, противники – обрадованы.

– Удар будет ответным. Первыми выступят большевики.

– М... ум... М... ум... – прожевал писатель. – Вы в этом уверены?

– Как в том, что русская водка самая лучшая в мире. Разрешите?

– Хотя я и патриот своего отечества, вынужден признать вашу правоту. Ваше здоровье!

– Ваше здоровье!

Напиткам вполне соответствовали соленья и маринады. Острая пища была противопоказана Моэму, но он не мог удержаться от соблазна.

– Разделяет ли вашу точку зрения о предстоящих событиях и мистер Керенский? Нам было бы весьма нежелательно, чтобы они застали министра-председателя врасплох. Он – милейший человек.

– Между мною и Александром Федоровичем установилось наконец полное единодушие: он так же остро ненавидит большевиков, как и я.

– М...ум... М...ум... Заливная осетрина великолепна!.. Весь мир объездил, а такой не едал. Вы можете гордиться не только водками... Но существует ли единодушие между Керенским и Корниловым?

– К заливному непременно нужно хренку. Позвольте? Жаль, нет Сашеньки она превосходная хозяйка стола.

– И украшение. А все же?..

– Не скрою: взаимное напряжение между ними существовало. Но в результате моего последнего визита в Ставку – я простился с верховным главнокомандующим два дня назад – высший генералитет во главе с Лавром Георгиевичем согласился со всеми предложениями Временного правительства. Разрешите?

– О, количество поглощаемого вами спиртного соответствует масштабам вашей страны! Мы, по сравнению с Россией, крошечное государство. Разве что полрюмки... Вы сообщили мне одно из самых обнадеживающих известий. Однако русскому правительству пора уже отбросить прилагательное "временное", которое обязывает к полумерам... Разрешите, я прикажу подать горячее?

– Предоставьте это мне, господин Моэм, – даже в "Медведе" официанты вряд ли понимают по-английски.

Борис Викторович дернул шнур звонка, отдал распоряжение будто бы из под земли выросшему официанту.