Заговор генералов

– Вы плохо слышите? Исполняйте. Прикажите подать мой автомобиль.

По дороге на Захарьинскую министр-председатель еще надеялся, что Корнилов с недоумением спросит: "Какой-такой Львов? Что подтвердить?"

Телеграфист снял с аппарата ленту:

– Верховный главнокомандующий на проводе. Львова не было. Да оно и к лучшему. Керенский сыграет за двоих.

– Здравствуйте, генерал, – начал он диктовать. – У аппарата Владимир Николаевич Львов и министр-председатель. Просим подтвердить, что Керенский может действовать согласно сведения, переданным Владимиром Николаевичем.

Аппарат застучал. Не в силах побороть волнения, Керенский склонился к ленте через плечо телеграфиста.

"Здравствуйте, Александр Федорович. Здравствуйте, Владимир Николаевич. Вновь подтверждая тот очерк положения, в котором мне представляется страна и армия, я вновь заявляю, что события последних дней и вновь намечающиеся повелительно требуют вполне определенного решения в самый короткий срок".

Керенский изобразил из себя Львова, даже начал говорить, подражая его елейному голосу:

– Передавайте: "Я, Владимир Николаевич, вас спрашиваю: то определенное решение нужно исполнить, о котором вы просили меня известить Александра Федоровича только совершенно лично? Без этого подтверждения лично от вас Александр Федорович колеблется мне вполне доверить".

Аппарат Юза выжал из себя ленту:

"Да, подтверждаю, что я просил вас передать Александру Федоровичу мою настойчивую просьбу приехать в Могилев".

Теперь министр-председатель снова воплотился в себя:

– Я, Александр Федорович, понимаю ваш ответ как подтверждение слов, переданных мне Владимиром Николаевичем. Сегодня это сделать и выехать нельзя, надеюсь выехать завтра. Нужен ли Савинков?

"Настойчиво прошу, чтобы Борис Викторович приехал вместе с вами. Сказанное мною Владимиру Николаевичу в одинаковой степени относится и к Савинкову. Очень прошу не откладывать вашего приезда позже завтрашнего дня. Прошу верить, что только сознание ответственности момента заставляет меня так настойчиво просить вас".

– Приезжать ли только в случае выступлений, о которых идут слухи, или во всяком случае? – ухватился за соломинку Керенский.

Тук-тук-тук-тук... "Во всяком случае", – оттарабанил аппарат.

– Передайте: "До свидания, скоро увидимся".

"До свидания", – могильно отозвалось с дальнего конца линии связи.

Итак, прояснилось... Однако к концу разговора что-то в душе Керенского словно бы перевернулось. Вот так, за здорово живешь, отдать все, чего достиг: царский кабинет, покои Зимнего, почести, славу, власть?.. И кому!.. Angus in herba[22]. И он же ее пригрел!.. О нет!..

Обуреваемый жаждой немедленных контрдействий, Керенский сбегал по лестнице к выходу из министерства, когда увидел поднимающегося навстречу запыхавшегося Львова-2.

– Уже переговорили? Так что же, Александр Федорович, верным я вашим другом оказался, не обманул вас?

О, sancta simplicitas![23] Нет уж, упаси бог от таких друзей! А с врагами он разделается сам!..

– Прошу в автомобиль: вернемся в Зимний и отдадим необходимые распоряжения, – он пропустил Львова впереди себя.

Войдя вместе с ним в свой – свой! – кабинет и убедившись по легкому колыханию штор, что свидетели уже на месте, он обернулся к спутнику:

– Прошу вас снова пересказать предложения генерала Корнилова по пунктам. В целях сохранения тайны мы обменялись с главковерхом лишь общими соображениями.

Львов повторил все слово в слово.

– И вы подтверждаете, что все предложения, изложенные в вашей записке, исходят от самого генерала Корнилова?

– Готов поклясться на распятии.

– Достаточно. – И, обернувшись к колыхающимся шторам, приказал: Выходите, господа! Вы все слышали и сможете подтвердить. Приказываю арестовать участника заговора! – он повелевающим жестом показал Козьмину и Балавинскому, выскочившим из-за штор, как артисты на публику из-за занавеса, на остолбеневшего Львова-2.

Когда же потерявшего дар речи Львова увели, обернулся к адъютанту:

– Вызовите из Малахитового зала Некрасова и Савинкова.

Адъютант бросился по лестницам и анфиладам Зимнего со всех ног.

– Где же вы, Александр Федорович? – укоризненно вопросил товарищ министра-председателя Некрасов, входя в кабинет.

– Мы вынуждены были без вас приступить к обсуждению законопроекта о тыле, – добавил Савинков.

– Ах, без меня? – с иронией произнес Керенский. – Так ознакомьтесь же вот с этим! – и протянул своим коллегам записку Львова и ленты переговоров с Корниловым по Юзу.

– Это серьезное преступление! – оценил Некрасов.

– Это какое-то недоразумение, – возразил Савинков. – Правительство обязано использовать все средства для мирной и без огласки ликвидации конфликта. Противоположное может привести к крайне тягостным последствиям. – Он еще раз перечитал документы. – Ваши вопросы главковерху и его ответы вам – одни общие фразы. Под ними можно подразумевать все что угодно.

– А записка Львова?

– Но ее же написал не Корнилов. А он, он мне обещал!