Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

В показаниях Фельдмана не содержится никакого намека на предложения с его стороны, обращенные к Тухачевскому, предпринять попытку государственного переворота. Конечно, это можно объяснить тем, что сообщение об отказе Тухачевского предпринять государственный переворот полностью бы разрушало все выдвинутые против него обвинения. Они оказывались бы лишенными своего существа и значимости, направленными в никуда. Кроме того, это признание усугубило бы положение самого Фельдмана.

Складывается впечатление, что рассказ Александрова о посещении Тухачевского в санатории «Волна» в марте 1937 г., после показания Радека о Тухачевском, группой высших офицеров в составе Якира, Примакова, Фельдмана, явился следствием соединения всех изложенных выше фактов и слухов о посещении Тухачевского Фельдманом, Якиром и Корком в разное время с января по апрель 1937 г.

Перечитывая вновь и вновь доступные материалы, так или иначе касающиеся «дела Тухачевского и военно-фашистского заговора», я обратил внимание на тот факт, что целенаправленное, любым способом, «извлечение» из подследственных показаний о «заговоре в Красной армии под руководством Тухачевского» началось 6 мая 1937 г. Процитирую уже давно известные показания следователя НКВд А.П. Радзивиловского, арестованного и осужденного в 1939 г.

«Я работал в УНКВД Московской области, – сообщал он следствию. – Меня вызвал Фриновский и поинтересовался: проходят ли у меня по делам какие-либо военные? Я ответил, что веду дело на бывшего комбрига Медведева, занимавшего большую должность в Генштабе, уволенного из армии и исключенного из партии за принадлежность к троцкистской оппозиции. Фриновский дал мене задание: „Надо развернуть картину о большом и глубоком заговоре в Красной армии, раскрытие которого выявило бы огромную роль и заслугу Ежова перед ЦК“»¹³⁹⁷.

Оставляю в стороне вторую часть фразы Фриновского, которая как бы мотивировала разворачивание дела о «заговоре в Красной армии» честолюбивыми замыслами тогдашнего наркома внутренних дел Ежова, да и самого Фриновского. Эта мотивация может быть поставлена под сомнение как основополагающая причина задания Фриновского, если учесть, что в это время, в 1939–1940 гг. на повестке дня было уже «дело Ежова».

В данном случае цитирование фрагмента показаний Радзивиловского меня заинтересовало в одном лишь плане: почему Фриновский дал такое задание именно 6 мая 1937 г., не раньше и не позже? Известно, что, «выбивая» (в буквальном смысле) показания из бывшего комбрига Медведева, в процессе выполнения задания Фриновского, следователь добился через два дня, 8 мая, от подследственного сведений о его «участии в «троцкистской военной организации», возглавляемой заместителем командующего Московского военного округа Б.М. Фельдманом»¹³⁹⁸. А 10 мая Медведев «подписал показания, из которых следовало, что в состав руководящего центра этой контрреволюционной организации входили М.Н. Тухачевский (возможный кандидат в диктаторы), И.Э. Якир, В.К Путна, В.М. Примаков, А.И. Корк и т. д…»¹³⁹⁹.

Получается, что 1-й заместитель наркома внутренних дел Фриновский почему-то решил начать, причем целенаправленно, «дело о военном заговоре Тухачевского» именно 6 мая 1937 г. Объяснения этому, которые я изложу далее, будут в значительной мере предположительными, поскольку опираются лишь на одно, к тому же косвенное свидетельство, которое уже приводилось мной в одной из моих предшествующих книг.

По свидетельству жены высокопоставленного сотрудника НКВД, арестованной Жуковской-Шатуновской, ссылавшейся на О.А Зайончковскую как на первоисточник, Тухачевский тайно встречался с Фриновским на квартире своей бывшей жены Амалии Яковлевны Протас, полагая ее «более удобной, так как он не хотел, чтобы знали, что он встречается в ее квартире с такими людьми, как Фриновский»¹⁴⁰⁰. Иных сведений об этой встрече в моем распоряжении нет, как нет и данных, когда эта встреча имела место быть, равно как и то, о чем говорили между собой Тухачевский и Фриновский.

Допуская реальность этой встречи и выдвигая далее излагаемые мною предположения о ее содержании, я исхожу как раз из материала цитированного выше фрагмента показаний Радзивиловского. Я думаю, что Фриновский дал указанное выше задание Радзивиловскому именно 6 мая 1937 г., возможно располагая достоверными и непосредственно им самим полученными сведениями о заговоре высокопоставленных военных, возглавляемом Тухачевским, важную роль в котором играл и комкор Фельдман. Ситуацию эту я вижу так.