Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

В данном документе не указывается число месяца сентября, указаны только месяц и год, а в данном случае это весьма существенно для определения времени прибытия Вацетиса в Берлин. По свидетельству весьма осведомленного сотрудника дореволюционной российской разведки и послереволюционной белой разведки В.Г. Орлова, «в Берлин прибыл Вацетис. Он был одним из высших командиров Красной армии и известным специалистом по Гражданской войне в России. Туда же под фамилией Полянин приехал Тухачевский, молодой человек крупного телосложения, с непроницаемым выражением лица и крючковатым носом, очаровавшим всю Фридрих-штрассе своими размерами»⁶²⁸.

Орлов указывает лишь год – 1923, без указания месяца и числа. А.А. Зданович уточняет (на основе официальных документов), что Вацетис прибыл в Берлин в августе 1923 г.⁶²⁹ Возможно, дополнительное уточнение о появлении Вацетиса в Берлине позволят дать некоторые фрагменты выступления Троцкого на заседании Политбюро ЦК 21 августа 1923 г.

Троцкий в своем выступлении упомянул письмо руководителя Германской коммунистической партии Брандлера, написанное и отосланное в ЦК РКП(б) в июле 1923 г., в котором тот просил «дать военных спецев для штаба, который будет руководить военной стороной дела германской революции»⁶³⁰. А далее Троцкий ссылается уже на «доклад воен. спеца, работающего при Брандлере». Очевидно, что речь идет об одном из «военспецов», присланных Брандлеру в Берлин из СССР, в ответ на его просьбу, поскольку своих «военспецов» у руководства Германской коммунистической партии не было. Далее Троцкий передает суть полученного им доклада этого «военспеца». Сам факт доклада «военспеца» Троцкому является косвенным указанием на то, что этот «военспец» подчиняется Троцкому. «У этого спеца нет, может быть, широкого политического подхода к событиям, – говорит Троцкий, – есть излишнее пристрастие к схемкам и чертежам… Военно-стратегическую сторону дела этот спец все же нюхом, чутьем военного человека учитывает правильно»⁶³¹. Если к Брандлеру в Берлин была направлена группа «военспецов», то «докладчиком» выступал старший и главный в этой группе. Таковым, скорее всего, и был Вацетис, к тому же достаточно близко связанный с Троцким еще с 1918 г. (Вацетис был рекомендован Троцким на должность Главнокомандующего Вооруженными силами Республики, являясь, таким образом, «протеже» и креатурой Троцкого. Летом 1919 г. Троцкий активно протестовал против смещения Вацетиса с должности Главкома). Приведенная информация позволяет считать, что Вацетис был направлен в Берлин по июльскому запросу Брандлера и прибыл туда еще в первой половине августа (может быть, в начале) 1923 г. Вполне естественно, что Колоссовскому не сразу удалось встретиться и поговорить с Вацетисом. Видимо, разговор, состоялся приблизительно в конце августа 1923 г. После содержание этого разговора Колоссовский передал фон-Лампе.

Следовательно, фон-Лампе получил цитированную выше информацию в самом конце августа или в начале сентября 1923 г. О прибытии в Берлин Тухачевского и пребывании его там фон-Лампе ничего не сообщает на страницах своего дневника. Если бы он знал об этом, то, конечно же, не преминул бы отметить этот факт в дневнике и, уж наверняка, сообщил бы об этом в штаб Врангеля.

В нашем распоряжении нет более или менее определенных сведений о том, когда Тухачевский находился в Берлине. В.Г. Орлов опубликовал свою книгу в 1929 г. и дал в ней лишь общие сведения о пребывании Вацетиса и Тухачевского в Берлине в 1923 г. Из его краткого сообщения даже нельзя с определенностью сказать, находились ли они в Берлине в 1923 г. одновременно или в разное время. Для некоторого уточнения данных сведений целесообразно обратить внимание на весьма важные революционные события, происходившие в Германии летом-осенью 1923 г., получившие название «германский Октябрь», и процитировать некоторые фрагменты книги Орлова, предшествующие сведениям о прибытии в Берлин Вацетиса и Тухачевского.

Как было отмечено выше, оживление внешнеполитической активности Тухачевского, которая выразилась в его публичных выступлениях, приходится на 1923 г. Это оживление было обусловлено нарастающим социально-политическим обострением в Германии.

В июле-августе 1923 г. социально-политическая обстановка в Германии резко обострилась. В Политбюро ЦК РКП(б) была принята установка на вооруженное вмешательство Красной армии в германскую революцию. Мнения в высшем советском руководстве разделились.