Заговор Локкарта любовь, предательство, убийство и контрреволюция в России времен Ленина

В то же время дела в России были близки к полному краху. В революционном Петрограде в начале 1918 года царил полнейший хаос. Трамваи ходили редко и редко следовали маршрутам. Если появлялся трамвай, нужно было спрашивать у кондуктора, куда он идет, независимо от номера [2]. И это всего лишь один из признаков разрухи. На вокзалах «интеллигенты, аристократы и прочие, в большинстве своем женщины», выставляли на продажу все, что могли вынести из дома, чтобы купить продукты, которые стоили фантастических денег [3]. Картофель стоил в семьдесят раз дороже, чем до войны; сыр — в тридцать раз [4}. «Мы сидим без отопления, без электричества… одна буханка черного кислого хлеба выдается как двухдневный паек… мяса нет, куры по фунту за штуку (около 5700 российских рублей на 2021 год. — Примеч. переводчика)», — сообщал английский журналист [5]. На улицах орудовали вооруженные бандиты и шайки негодяев: «Многих моих друзей останавливали на улице, грабили, даже раздевали догола, — вспоминает один британский офицер. — Летом было не так плохо, но сейчас это вряд ли полезно для здоровья. Поэтому мы все носим с собой оружие». Он описал «безработицу… голод… убийства…» и то, что «торговля совершенно прекратилась» [6}. «Полная анархия», — констатировал он [7].

Приложение коммунистических идей к повседневной жизни было одновременно случайным и спорадическим. Большевикам еще только предстояло учредить и укрепить свою власть. В середине февраля после кратковременной оттепели выпал снег. До революции муниципалитет нанимал команды людей с лопатами для очистки улиц и тротуаров; после захвата власти большевиками муниципальной власти поначалу не было. В первые месяцы зимы 1917/18 года на улицах Петрограда скопились целые горы снега. Но, снова пишет офицер, «сейчас всех поставили убирать снег. Офицеров, буржуа, аристократов, финансистов — всех. И моя очередь придет наверняка» [8]. При этом красногвардейцы-большевики снег не убирали. Они ходили по городу, разыскивая бывших офицеров, у которых можно чем-нибудь поживиться. «Вы знаете, что новая Россия — это демократия, где все люди равны? — ругал один гвардеец бывшего полковника, дрожавшего от гнева и унижения перед толпой зевак, которые не сочувствовали ему. — Как вы можете носить погоны, когда это противоречит прямому приказу революционного военного контроля? Будь осторожен, товарищ! Другой патруль может оказаться не таким мягким». Затем он острым, как бритва, ножом срезал у несчастного знаки отличия [9].

Большевизм перевернул всю Россию с ног на голову. Вечером 30 января 1918 года Локкарту предстояло стал частью этой большой заварухи. В семь часов его поезд подошел к Финляндскому вокзалу, где в апреле годом ранее высадился Ленин, чтобы возглавить свою удивительную партию. То, что увидел Локкарт, выйдя из здания вокзала, повергло его в ужас. Он направлялся в свою временную каморку при посольстве. Лошади, тянувшие сани, «словно… целыми неделями ничего не ели». Другая лошадь упала замертво прямо на дороге у Троицкого моста, и ее замерзший труп перегораживал проезд [10. Из-за каменно-твердого снега и льда езда по улицам Петрограда казалась «как железная дорога в кино — рискованным предприятием» [11. Пешеходы напоминали «призраков… шаркающих по улицам, мрачных… Никто не улыбался». Вскоре он узнал, что в городе орудуют шайки бандитов. «Одному по вечерам ходить опасно и неприятно, — признался он жене в первом письме домой из России. — Здесь сидит сдержанный и тихий маленький Берти. Он очень расстроен и очень скучает по своей маленькой Джинни. Кажется, Англия так далеко» [12].

Однако такой человек, как Локкарт, не мог долго сдерживать себя и вскоре погрузился в работу. Он тут же нашел единомышленников и довольно быстро стал центральной фигурой в кругу удивительно одаренных, идеалистически настроенных и целеустремленных людей, ныне преимущественно забытых. В основном это были те, кто, как и он, отправились в Петроград, чтобы выстраивать отношения между Россией и союзниками.

Вечером, на третий день своего пребывания в Петрограде, в воскресенье 3 февраля, он обедал, помимо прочих, с полковником Раймондом Робинсом. Американская миссия последнего в России была такой же, что и британская миссия Локкарта. Поскольку он был полковником Американского Красного Креста, а не армии США, статус у него был ниже, но он все равно был внушительной фигурой и харизматиком: высокий, грузный, черноволосый смуглый мужчина с пронзительными темными глазами и взглядом, мощным голосом, и в придачу красноречивый, он держался театрально и властно.

Раймонд Робинс