Заговор Локкарта любовь, предательство, убийство и контрреволюция в России времен Ленина

Капитан Денис Гарстин (сын Нормана Гарстина, художника ньюлинской школы, и брат писателя Кросби Гарстина), окончивший колледж Сидни-Сассекс, где он был редактором журнала Granta, присоединился к небольшой команде Локкарта в России и стал членом его ближнего круга. В 1912 году Гарстин отправился в Крым работать гувернером и находился в России, когда разразилась война. Он немедленно вернулся домой и добровольно вступил в армию, где стал капитаном 18-го гусарского полка. Он служил вместе с пулеметной эскадрильей и участвовал в самых ужасных военных кампаниях во Франции: Ипр, Типваль, Альбер и Ло, — в боях он заслужил орден «За выдающиеся заслуги» и Военный крест. Поскольку он знал русский язык и имел литературные способности, в сентябре 1916 года его отправили обратно в Россию работать в отделе пропаганды при посольстве (именно там Локкарт нашел его и переманил к себе). В России Гарстин получил еще две медали — ордена Святого Владимира и Святой Анны.

В период с 1915 по 1917 год молодой человек написал три книги — две о своем опыте на полях битвы во Франции и одну о довоенной и военной жизни в России [18]. Они не получили такой известности, как, скажем, военные мемуары Роберта Грейвса или Зигфрида Сассуна, но были вполне сравнимы с ними. Внимательность, милосердие, чуткость соседствует в них с суровым стилем, который присущ людям, пережившим войну. Он был энтузиастом и идеалистом, считал, что Февральская революция — «величайшее и самое прекрасное, что есть в истории нашего времени», а приход большевиков описал такими словами: «Царствие Божие пришло на землю… Большевики научили людей мыслить» [19] и «Я действительно верю, что Ленин — это хорошо» [20]. К несчастью, до нас дошло очень мало из написанного Гарстином (только его книги и несколько писем). Сохранился портрет его шестнадцатилетнего, ученика школы-интерната Бланделла, но я не смог отыскать ни одной достойной его «взрослой» фотографии.

В списке контактов Локкарта в России явно выделялся капитан Фрэнсис Ньютон Аллан Кроми, но поскольку именно он больше всех работал с Локкартом над его заговором, то он заслуживает более пристального внимания [21].

Капитан Кроми жил не в Петрограде, а на военно-морской базе Британии в Ревеле (ныне Таллин). Из числа других служащих британского посольства в России его выделяло не местонахождение, а то, что он, по первому впечатлению, был обычным имперским британцем и типичным солдафоном. Все, кроме него, искренне любили Россию и ее народ и верили в сотрудничество русских и англичан. Кроми в это время писал: «Русские понимают только дубину и угрозы, все остальное они принимают за слабость. Нельзя забывать, что имеешь дело не с европейцем, а с хитрым и кровожадным дикарем» [22]. Ему нравились порядок, иерархия, поэтому он презирал принцип социального нивелирования, введенный революционерами: «Местный генерал-губернатор не умеет ни читать, ни писать», — с отвращением докладывал он Адмиралтейству Гельсингфорса (Хельсинки), который контролировали большевики: «Командир раньше был кочегаром, а второй морской министр — корабельным поваром» [23].

Капитан Фрэнсис Аллан Ньютон Кроми

На момент революции Кроми принял должность военно-морского атташе своей страны в России. До этого он успешно командовал подводными лодками. К примеру, в 1915 году он провел корабль по опасному и трудному маршруту мимо вражеских судов и через минные поля из Британии в Ревель. Вскоре после этого он еще раз продемонстрировал свои боевые способности, захватив и потопив пять немецких торговых судов за один день. Этот и другие подвиги обеспечили ему пост командира, а затем и исполняющего обязанности капитана. Он получал одну медаль за другой, собрав их даже больше, чем Гарстин. Среди его наград был британский орден «За выдающиеся заслуги», французский орден Почетного легиона и русские ордена Святого Георгия, Святого Владимира и Святой Анны [24]. Вскоре он принял на себя командование всеми семью британскими подводными лодками в водах Балтии.

Кроми обладал поразительными (и неожиданными для его облика) талантами. Он был блестящим рассказчиком, хорошим певцом, одаренным живописцем, рисовал акварелью морские баталии; он хорошо играл в теннис и выучил русский язык. Он был франт и в холодное время года всегда носил щегольскую шинель с каракулевым воротником. Он был неподкупен. Все это, в сочетании с его высокой фигурой, чеканными чертами лица и рядом орденов на широкой груди, открывало перед ним в России многие двери, в том числе самые элитарные, несмотря на довольно скромное происхождение. Хоть он и был женат, у него, вполне вероятно, был роман с молодой вдовой баронессой Шиллинг, которая застилала свою постель черными шелковыми простынями. Он был также влюблен в одну петроградскую светскую львицу, княгиню Софи Гагарину, с которой регулярно встречался. Когда грянула революция, он стал помогать своим новым богатым друзьям скрывать их средства или переводить все активы в Великобританию.