Заговор Локкарта любовь, предательство, убийство и контрреволюция в России времен Ленина

Брак по расчету между анархистами и большевиками кончился не сразу. Идейные анархисты в целом ненавидели «смирительную рубашку марксизма» — впрочем, они вообще не хотели никакого центрального правительства, не говоря уже о диктатуре пролетариата. Они считали, что нынешнее господство большевиков в Советах означает власть начальников, выступали против создания тайной полиции и ненавидели Брест-Литовский мирный договор, который считали капитуляцией перед германским империализмом. В то время как у большевиков была Красная гвардия, идейные анархисты организовали Черную гвардию: одна ее фракция начала готовить антибольшевистское восстание, но, как и следовало ожидать, вторая фракция выступила против. Тем не менее немецкая разведка узнала о заговорщиках и связалась с ними.

Идейные анархисты верили в перераспределение не только особняков и шикарных автомобилей (как тот, что они отобрали у Робинса), но и всех форм богатства. Это привлекало мужчин и женщин, которых не интересовала анархистская теория: по улицам ходили банды головорезов, называвших себя анархистами. Они нападали на людей, грабили частные дома, магазины и склады. В Петрограде одна такая банда «анархистов» остановила сани начальника Моисея Урицкого, впоследствии председателя Петроградской ЧК: «Бандиты стащили его с саней, раздели и предоставили ему продолжать путь в таком виде» [26]. Лидеры анархистов открещивались от подобных действий, но конфискации продолжались [27]. В результате задолго до кражи автомобиля Робинса «анархисты» оттолкнули от себя подавляющее большинство россиян, в особенности москвичей.

Наконец, контрреволюционеры, которые не интересовались идеями анархизма, обнаружили, что никто не задает им вопросов, если они размещаются в домах анархистов. Они оставались там, потому что либертарианские моральные принципы не позволяли хозяевам поинтересоваться происхождением и мотивами своих гостей. Так белогвардейские офицеры и другие лица, активно участвовавшие в контрреволюционных интригах, обзавелись жильем в нескольких минутах ходьбы от Кремля [28]. У некоторых из них были связи с немцами. Начал складываться новый союз: белогвардейцы стали думать, что могут использовать черногвардейцев, чтобы бить большевиков; анархисты стали думать, что они могут бить большевиков вместе с белогвардейцами. Немцы намеревались использовать их всех.

После присвоения автомобиля Робинс спросил большевиков: «Кто действительно сейчас у власти?» — и указал им на бесчинства анархистов. Дзержинский поручил своим агентам изучить все двадцать шесть домов на предмет подходов, путей отхода и обороны. Через два дня, 11 апреля, у него была вся необходимая информация и четкий план действий.

Он созвал красноармейцев, недавно сформированные отряды ЧК и Латышской стрелковой советской дивизии, которая заслужила отличную репутацию, сражаясь против немцев и проявляя героизм под огнем противника. Латышская стрелковая дивизия стала преторианской гвардией большевизма. На собрании ее представлял капитан Эдуард Петрович Берзин, любитель музыки, до войны получивший образование в Берлинской академии искусств, «высокий мужчина могучего сложения с резкими чертами лица и жестким стальным взглядом», герой войны, дважды раненный в борьбе с Германией [29]. В ближайшие месяцы у него и Брюса Локкарта будут важные совместные дела.

Капитан Эдуард Берзин

Дзержинский велел всем дождаться полуночи, затем оцепить и окружить двадцать шесть зданий, потребовать сдачи в течение пяти минут и начать стрельбу после того, как они истекут. Пять минут — не так уж много; цель ясна: уничтожить силы анархистов раз и навсегда [30].

Отрядам Феликса удалось это сделать. Они застали противников врасплох. Тем не менее некоторые дома оказывали ожесточенное сопротивление. В бою отличились капитан Берзин и его стрелки. Робинс записал в своем дневнике: «Вчера вечером стреляли. Снова и снова; из окна гостиницы «Элит» мы видели бой большевиков с анархистами. Кричали, стреляли и бежали в укрытие» [31]. 13 апреля он отправил отчет о проведенной операции американскому послу. В нем говорилось следующее: «Советские войска использовали четырехдюймовые пушки, если сопротивление продолжалось более десяти минут. Один большой дом разнесли на куски. Анархисты сражались из подвала, пока их не выбили дымовыми шашками. 522 ареста, 40 убитых, множество раненых анархистов. Советские потери: трое убиты, четырнадцать ранены. Советское правительство уничтожило бандитскую организацию» [32].